Глава 2. Первый учебный день
Спал ужасно, мыши какие–то за хлипкими стенами скреблись, голоса болтающих соседей мешали. Похоже, тут есть и многоместные комнаты. Это мне ещё повело с отдельной «палатой». Утром разбудил частый звон большого колокола, ударяя по мозгам даже через закрытое окно. Где эта хрень установлена, просто дайте знать, где она находится. Просто дайте знать!
Пошёл в общий умывальник нашего корпуса, который разведал ещё вечера. Корыта по обеим сторонам полутораметровых мраморных перегородок, краны рядами – самый настоящий водопровод. Треть «сосок» занята крепкими парнями с факультета паладина, остальные – дохляками всякими, в том числе и с магических курсов. Ожидал Олега увидеть, но где–то он потерялся. Умылся в сорочке, все дохлые соседи косятся на меня, но молчат. Верзилы чуть подальше посмеиваются.
– Уборщика нового нашли? – Всё же услышал за глаза от одного здоровяка.
Но удержался от ответа, потому что Морозовой обещал не чудить. Придётся строить из себя паиньку какое–то время, пока не разберусь, что к чему.
Мантию болотного цвета напялил, в таких все паладины и ходят, только знаки на груди показывают градацию по курсам. Как увидели меня в коридоре, начали уже откровенно ржать.
По пути до столовой адептов выползло много. В основном парни, потому что общаги мужские с этой стороны находятся, но мелькают и девицы. Одни ученики спешат куда–то, другие кучками стоят, тусят на лавках, за кустиками в зале с фонтаном шушукаются, спускаются с лестниц и выходят с переходов. Маги–адепты в мантиях синих разных оттенков с красивыми и золотыми узорами и эмблемами красочными. Из–под приоткрытых и завёрнутых в плащи мантий кофточки да рубашечки белые вижу. У девочек синие и серые юбки строгие донизу, у парней бордовые штанишки со стрелками. Все опрятные, милые по первому впечатлению. У всех сумочки однообразные наперевес. Один я, как раздолбай, со своей походной.
Паладины в болотных мантиях мелькают, их тут раза в четыре меньше. Прослеживается явно выраженное деление по принадлежности. То есть паладины отдельно от других держатся. Маги определённых стихий своими кучками. Где постарше курс, там уже вперемешку общаются.
Пока иду, одни запоздало с удивлением смотрят, другие откровенно пялятся, третьи посмеиваются за спиной. Студенты, щеглы, совсем ещё дети. Мужественными лицами похвастать тут, видимо, могут только паладины. Ну и старшекурсники из магов.
Ищу глазами Ясмину и в то же время делаю вид, что никто не интересует, глядя строго прямо и двигаясь уверенно в столовку, до которой надо от одного конца Академии в другой пройти. И путь нихрена не близкий!
Выхожу в главный зал, где народа толпится ещё больше. Похоже, здесь главный пункт сбора групп. Уже с противоположного крыла, где столовка, девушки тянутся. У них как раз общаги с той стороны. Профессора мелькают, с которыми быстрыми кивками здороваются все подряд. А те в ответ высоко и надменно держат свои рожи и спешат по лестнице наверх.
Минуя толпу, ближе к основной лестнице прижимаюсь. И замечаю Ясмину! Секунды на три мы разминулись, по профилю её узнал. Уф, красотка! Похоже, со стороны женского общежития шла, завернула направо и по ступенькам стала подниматься с толстушкой, которая меня подбешивает ещё с прошлого раза.
Сердце забилось часто–часто, меня прямо магнитом за ней потянуло. Вижу, как лица стоящих парней у перил снизу поворачиваются за ней, некоторые откровенно облизываются.
– Это Ясмина, смотри, Ясмина пришла, – шепчутся щеглы.
Стараюсь не бежать, навстречу спускаются адепты, причём так нагло прут, что подмывает броском через себя им помочь спуститься ещё быстрее. Обхожу, расталкиваю. А они уже шеи свернули, изучая мою девочку сзади.
– Невежа, – фырчат на меня ещё. – А это что за чучело??
Держусь из последних сил, чтоб головами детишек не постукать.
Вижу, как Ясмина к золотому Монолиту отличников подходит, а там её два шныря из шайки Макса встречают! Да с такими расплывающимися рожами, что хочется заржать. Это белобрысый гусь Таислав, племянник нашего князя, которого я в Лавке магической уронил, и светленький Ростих, который меня молнией долбанул исподтишка уже на стрелке.
Со спины вижу, как моя девочка кивает им сдержанно и теряет к петушкам интерес. Те начинают болтать, смеяться сами с собой. А она к Монолиту в упор подходит и что–то там высматривает, ведя пальчиком по тексту.
Что ж, у каждого своя цель, своя мечта. Эта красотка хочет быть лучшей в учёбе, здесь нет ничего предосудительного.
Кажется, гусь на меня вот–вот взглянет. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Потому что нельзя мне сейчас их трогать. А если они что–то вякнут при Ясмине, то придётся хотя бы рты им порвать.
До столовки, довольно большой, дошёл с прискоком. Вчера вечером шаром покати, а сегодня утром очередь до середины зала тянется, и четверть столов уже занята. Встал скромно в конце. И вскоре заметил, что тут первокурсники и стоят, а наглые старшаки в обход сразу к подносам у ленты подходят, оттесняя лохов. Минут пятнадцать постоял так и задолбало.
Пошёл вперёд и подвинул первокурсника.
– Ты чего, паладин недоделанный? – Фыркнул щегол.
– А ну пшёл обратно, – рыкнул ещё один парнишка, стоящий за ним. Оборачиваюсь. Сразу пять рожиц подростковых на меня уставилось, из них две девочки.
– Невежа, – пропищала одна и заморгала часто.
Ой, какие злюки.
– А ну цыц, мелкота, – бросаю с оскалом. – Давно по столовке не летали?
Всё, пачки сразу закрылись, глазки забегали. Теряю к ним интерес, ставя поднос на ленту. Вроде деревянный, но такой лёгкий, что пластиковый. Хм, нам в хозяйстве такие бы пригодились.
Изучаю прилавок со всякими вкусностями. Ничего себе ассортимент! По мере продвижения набрал полный поднос: кашу рисовую с маслицем, омлет, огурчики, бекон поджаренный, сырок. Из сладостей парочку корзинок с белым кремом. Хрустящую булочку ухватил, чёрного чая из самовара налил ароматного. Хе, в этой академии учиться можно даже просто чтоб вкусно кушать каждый день.
Пять девок бойких, работающих на раздаче, смотрят на меня недоверчиво и с подозрением. Что? Это вчера я поскромничал.
На кассе в виде стола со свитками и счётами тётка лет пятидесяти с бровями, как у филина. Смотрит на меня вопросительно. В первый раз на ужине я ей даже перстень продемонстрировал, забыла что ли?
– Барон Суслов Ярослав Дмитриевич, в списке, шестой свиток, – подсказываю деловито.
Малолетки посмеиваются позади, снова распоясавшись. Впереди второкурсники с ухмылками поглядывают.
– В шестом свитке не такое довольствие, – заявляет кассирша, сверля меня взглядом. – Кашу, сыр оставляй, остальное обратно выкладывай. Ещё яйцо варёное положено. Бирки не читаешь, новенький?
– А он не умеет, небось, – посмеиваются пиздюки.
– Вот же разогнался, – хихикают девочки. – Такой тощий, а обжора.
Смотрю на посмевшую открыть рот толстушку, сразу затыкается, отворачиваясь.
– Я доплачу, сколько? – Рычу на тётку.
– Ха, – отбросила надменно гриву немытых русых волос та и за счёты взялась, защёлкав камушками живенько, а затем объявила: – Два серебряника и шестнадцать медяков.
Хера се цены.
– Да откуда у отрепья столько рублей? – Смеются впереди адепты, наблюдая за ситуацией. Особенно сияет парень со второго курса, смахивающий на хомяка.
– Впредь будете мне скидываться, – заявляю и подмигиваю открывшему рот. – Я тебя запомнил, хомячок.
Тот отвернулся с наигранной надменностью, но вышло, что как педик. А я под мантию к кошелю полез, достал два серебряника.
– Сдачи не надо, – бросил со звоном в тарелку.
– Ой, ой, – кривляется кассирша. – На счёт запишу, мне ваши рубли потом поперёк горла встают. Особенно с протеже Морозовой.
Всё больше убеждаюсь, что в этой Академии совершенно другая эпоха властвует. Как будто в мир другой попал. Или всё потому, что здесь одни знатные гуляют, которые границы путают без страха и сомнений, ибо у них папочки князья да графы.
Вышел гордой походкой с подносом отвоёванным. И тут же почуял неладное от дуновения ветерка на волосах! Следом вихрь узконаправленный прямо на поднос мне полетел. Быстро освободив руку, выставил полог плаща, за мгновение с внутренней стороны каркасом деревянных жил укрепил его, чтоб твёрдость заслону придать. Под аханья и детские вскрики бахнул воздушный поток в мой заслон, пошатнуло его, волосы всколыхнулись, и всё схлынуло.
Опустил плащ, втягивая корни быстро. И увидел только, как пятки улепётывающего пакостника сверкают. Вот уродец. Но хомячок спалился. Главное, что с подноса ничего не выронил. Стою пару секунд, как мать его мастер Ёда. Что, съели?!
Эх, Ясмины нет, чтоб восхититься мной. Похоже, поела ещё до нашей встречи.
Зато заметил, что на меня две девочки, сидящие неподалёку за большим столом, посмотрели с вытаращенными глазами, у одной точно проскочило восхищение. Молоденькие совсем, лет по пятнадцать–шестнадцать. Вроде не злые. К ним и пошёл, чтоб не далеко. А то есть риск поднос не донести!
– Здесь свободно? – Поинтересовался с милой улыбкой.
Обе с раскрытыми ртами двух слов связать не могут. Одна слюнку сглатывает. Вторая моську опускает да с таким видом, что подзатыльника ждёт.
Посчитав, что молчание – знак согласия, уселся рядышком. Мантии у них в плащи на спину завёрнуты, рубашечки белые под горлышки застёгнуты. Вроде первокурсницы, знаков не видно.
– Не бойтесь, барышни, солдат ребёнка не обидит, – начал деловито.
И отметил для себя, что верзилы паладины как–то особо мимо очереди не лезут. Стоят в конце одной колонной, как забитые мыши. Не все, но большинство.
– Нет, всё же какая–то злая молодёжь нынче пошла, – делюсь первыми впечатлениями, наяривая кашу. – А вы что думаете по этому поводу, малышки?
Пожимают плечами, вжимая головы сильнее. Одна на мои пирожные посматривает. Вижу, что у обеих на подносах всё очень скромно.
– Угощайтесь, – перекладываю на их подносы свой десерт.
– Вы новенький, – залепетала одна, наконец, но глаз не поднимая. Как умирающая птичка.
– Да, но живу я недалеко. Три деревни у меня в округе, я ж барон, – хвастаю, не удержавшись.
– Всё равно это низшее сословие, – выпалила вторая магичка уже более уверено.
– Не самое низшее, сперва идут крестьяне, – поправила «умирающая птичка». Какие–то они туповатые, похоже.
– Есть ещё невольники и узники. Но не суть, – завелась её подружка. – Вы носите одеяние паладина, а значит, ниже любого адепта по статусу. Поэтому они и взъелись.
О как!
– Да, – поддакнула вторая. – Ни один граф или князь не отдаст своего сына в паладины, это низко. Это позор.
Мдя, все слова в глотке застряли. Вот, значит, почему они все такие смелые. Ну, Морозова коза, удружила. Лучше б на мага взяла! А если Ясмина также думает?!
За мыслями дрянными поперхнулся сыром. Обе вздрогнули.
– Простите! – Взвизгнула одна, схватила корзиночку с кремом и умотала. Вторая дурочка за ней рванула, спотыкаясь на бегу.
Сижу, как дурак. За некоторыми столами адепты на меня поглядывают и давятся от смеха. Ну и рожи, курс четвёртый.
Задумался, два парня с паладинского курса ко мне подсели. Вроде крепкие, а забитые, как мыши. Тоже первокурсники, как и я. Ну, по крайней мере, идут на контакт.
– Чего к магам лезешь? – Начал один с глазами в кучу, смахивающий на птенца. – Они мстительные и подлые. Вот Лёшку обожгли на тренировке сильно. Вроде случайно, но сделал гад это нарочно. Теперь с такой рожей он себе хорошую бабёнку точно не сыщет.
– А Егорку? – Подхватил второй с рожей приплюснутой. – Расскажи про Егорку.
– А что рассказывать? Без пальцев оставили, отморозив на полигоне до ледышек. С Егоркой в связке был маг, который ему не помог, а только эффект усилил.
– Так, а профессор эти ваши учения контролирует, он–то что? – Невольно возмутился я.
– Мастеру Брониславу плевать, он всегда говорит на это – сами виноваты. А ещё смеётся, когда мы корчимся от боли, – отвечает «птенец».
– А ты откуда к нам? – Перебивает приплюснутый. – Говорят, ты тот самый Ярик из местных деревенщин, который попал под «Золотую троицу» и вымолил их прощение.
– Ерунду несут, я их раскатал, – отвечаю. И звон колокольчика доносится из малого холла.
– Пора на занятия, – комментирует приплюснутый.
Вижу, народ уже со столовки рассасывается активно. Девушки в серых платьях убирают за всеми подносы. Похоже, местная прислуга.
Третья аудитория, о которой вчера сказала Морозова, это опять через центральный зал шуровать в противоположную сторону. Поэтому поспешил вперёд двоих идиотов, которые решили за мной увязаться со своими тупыми расспросами.
Добравшись до нужной двери, встал в сторонке. И стал ждать, пока все не зайдут и не рассядутся. Второй раз зазвенело уже с обеих сторон. И впервые я увидел, как это делают мужички в красных мантиях, шествуя по коридору друг другу навстречу.
– Адепт, первое предупреждение! – Кричит издалека один, завидев меня единственного из адептов в коридоре.
Как всё строго. Вваливаюсь в аудиторию, стараясь не залететь в первый же день. А там дедок в фиолетовой мантии в очках круглых на меня с подозрением смотрит. Слева вверх ступенями парты уходят полукругом. Мы, как в амфитеатре, где я сейчас как раз на сцене с преподом. А народ весь вверху расселся. Человек сто пятьдесят набралось, при этом мест ещё свободных немерено. Аудитория, как аудитория, подобные и были у нас в универе, где я первые два года отучился, пока не понял, что спорт – это всё, что мне нужно.
– Опоздавший?? – Говорит профессор низеньким голосом.
– Нет, новенький. Ярослав Суслов.
– А, помню, помню, – сразу расслабился дед. – Вы, мой хороший, лучше Приказу наказаний больше не попадайтесь.
Хм, в красных мантиях у нас смотрящие? Учтём.
– Внимание, адепты! – Воскликнул старчески профессор с неким дополнительным усилием, будто вот–вот раскашляется.
Лёгкий гам прекратился. Ученики уставились на меня. А я на них. Здесь первый курс, молодые, ещё не сильно наглые лица в основном. Некоторые совсем ещё дети. Расселись на четырёхместных партах по классике – девочки с девочками, мальчики с мальчиками. Отдельно сидит кучка паладинов у стенки, двадцать пять тупых рыл. Естественно, все пацаны. А с другой стороны у окошка на галёрке отдельным островком другая кучка, где и мальчики, и девочки. Под ними линия пустая, слева тоже никого, будто безопасная зона отделена.
Ах да, княжна же императорских кровей там! Её и не спутаешь, плевала она на мантию, сидит в кремовом платье, по которому рыжие кудри сыплются. На меня не смотрит, перешёптывается с двумя девицами яркой внешности.
Мне на неё тоже плевать. Ясмина на первой парте внизу сидит и на меня своими раскосыми голубыми глазищами смотрит, ротик приоткрыв и бровки прямые приподняв. Заробел невольно, кивнул ей запоздало. Кивнула в ответ, глядя на меня, как завороженная. Но быстро перестроилась, уткнувшись в свиток.
– Позвольте представить протеже госпожи Морозовой, – продолжил профессор, и продрав горло, дальше вещает ещё громче: – барон Суслов Ярослав Дмитриевич, зачислен на факультет Паладинов. Прошу не обижать!
Зашибись сказал.
Всем, похоже, наплевать. Секунды две внимания и снова гам начался.
– Присаживайтесь, где нравится, адепт, – произнёс профессор и объявил: – а мы начнём!
И где мне устроиться? В идеале рядом с зайкой. Но!
С двух сторон от Ясмины по две толстушки плотно сели, хрен пробьёшься через этих жаб. Стараюсь на неё не пялиться, а она на меня глаз не поднимает. Но вижу, что щёки у малышки красные. Она будто затаилась, ждёт, когда я отдалюсь. Чтобы выдохнуть.
А подружки её всё донимают с обеих сторон, что–то лепечут.
Окинул взглядом аудиторию ещё раз. Два паладина знакомых машут, мол, к нам иди. А я не хочу. Поднимаюсь на галёрку по старой привычке. За три стола от Златославы и её компашки, которая начинает внаглую рубиться в карты прямо на занятии.
Пока поднимаюсь по ступеням мимо рядов удаётся даже рассмотреть монаршею особу, щедро сверкающую драгоценностями. И колье, и серёжки, и колечки у неё. Крупноватая и с веснушками, милая лицом, глаза интересные у неё, нетипичные для славянской породы – карие с отблеском бордовым. Ослепительности им придают ресницы, как у коровы.
Пялиться долго не вышло, две грозные рожи магов, сидящих по обе стороны от шайки, уставились на меня с явным предупреждением. Холёные, белокожие с вытянутыми лицами мужики лет по тридцать пять – сорок, смахивают на вампиров. Потому что бледные, как поганки. Один длинноволосый и седой, как мертвец, у другого кудри золотые до плеч, будто это парик. Телохранители Златославы в мантиях бирюзовых с узорами золотыми, хорошо выделяются среди других. У них и знаков нехило так налеплено. Мастера девятого уровня однако.
Ещё до ряда своего не дошёл, профессор уже вещает:
– Сегодня мы поговорим об отдельной науке, той самой, к которой мы шли весь первый семестр. Наука вероятностей! Скажете, что за ерунда? А я отвечу! Здесь мы изучаем вашу удачу, ловим её и подчиняем себе. Зная эту науку в совершенстве, мы сумеем верно рассчитать удар, не используя лишние магические силы. В дуэли или бою важно сохранить свой резерв. Иногда решает и одна единица. Итак!
На большом белом полотне маг начинает писать углём свои каракули, сопровождая всё заумными словами. Многие слушают, раскрыв рот, и даже царапают по свиткам, нервно макая перо в чернильницы. Заметил, что у некоторых есть и простые карандаши. Надо же, уже додумались изобрести, всяко удобнее.
Моя очаровательная ботаничка прямо подо мной. И мне хорошо видно меж шевелюр, как она жадно конспектирует всякую туфту именно карандашом. Так намного быстрее.
Мои паладины тоже что–то там царапают. А у меня и принадлежностей нет. Какие–то баночки, салфетки, корытца, и всё это таскать с собой?! Берд какой–то. Сижу и думаю… что я тут вообще делаю?! Сейчас бы весело скакал по просторам моих земель с верными бойцами, по деревням туда–сюда шастал, организовывал бы быт людской, улучшая условия существования. В конце–концов к кикиморе Светлане сходил бы за сокровищами. Да с этой… книжкой волхвов разобрался. Всё некогда было повозиться с трофеями. А теперь наоборот. Сижу, как дебил, слушаю в искажённом и неуклюжем виде теорию вероятности, которую мы ещё на первом курсе проходили. Предмет этот был интересен только, чтоб в рулетке денег зашибать. Так, чисто гипотетически рассматривал варианты быстрого заработка.
Разбудила меня всеобщая суета. Как вырубился, так и не понял. Адепты сворачиваются и выходят неспешно из аудитории. Только я спохватился, что надо бы с Ясминой нормально поздороваться, передо мной возник кудрявый маг девятого уровня и пригрозил бабским голосом:
– Замри.
А, понял, этот в роли ДПС–ника, там в общий проход Златослава вываливается, кряхтя. Синих проблесковых маячков не хватает. Мдя, вот это она задницу отъела, конечно. Не сказать, что прям толстуха, скорее это генетическая особенность иметь такие булки, при том, что и талия есть, и грудь небольшая выпирает.
На меня внимания не обратила, оно и понятно. Две девицы из адепток взяли в оборот, расхваливая, как же классно Злата их размотала в карты. Увидел нашивки одной, с третьего курса оказывается. А так можно что ли?
Пока стоял, вся аудитория опустела. Соответственно и Ясмина улизнула.
Последним выхожу за магом хай левла. Дух под сердцем трясётся как вибратор. Задолбал всех бояться.
– Уважаемый адепт, постойте, – раздалось уже в спину от профессора.
А этому что нужно? Оборачиваюсь, смотрит с укором.
– Будете и дальше спать на моих занятиях, я доложу в Приказ наказаний, – заявляет дед. – Если вы паладин, это не значит, что счётная наука вам не пригодится. У вас тоже есть резерв, пусть и не такой большой. Но вас готовят к сражениям с нечистью. И вам придётся прикрывать мага. А если условий удачи много? А в жизни так и бывает, что будете делать, как мыслить? Уляжетесь спать?
Решил отчитать меня. Даже неловко.
– Я раньше изучал эту науку, Изяслав Петрович, – говорю ему, даже вспомнив имя со свитка. – Тут ума много не надо, одни условия перемножай, другие складывай.
– Чего?? – Недоумевает дед.
– Всё дробями надо представить, – не удержался и сказал. – Тогда проще намного. А то вы тут столько понаписали лишнего.
– Ой, ой, издеваетесь, голубчик?
– Нет, что вы, Изяслав Петрович, смотрите.
Взял уголёк, стал писать, комментируя. Что такое дроби, как их складывать и перемножать, в общем… седьмой класс средней школы.
Дед хмурился, хмурился, потом очки протёр и шары на лоб полезли.
– Это… это весьма перспективно, – выпалил и растянул улыбку. – Вы, мой хороший. А я–то думаю, что госпожа Морозова за вас так зацепилась? Полагал, родня.
– Родня, родня, – решил ввести в заблуждение и подмигнул. – Вы только никому.
Выскочил довольный, пока профессор не очухался, и двинул уже в сторону спортивного корпуса, который тут близко. С малого холла направо повернуть и всё.
Не так быстро, Ярослав.
Народ уже почти весь рассосался из зала по своим переходам, которых здесь целых пять в разные стороны. По углам статуи двухметровые красуются, которые я ещё не успел рассмотреть. Да и теперь не интересно. Потому что у одной мою Ясмину Максимилиан зажимает с букетом ярких цветов в руке. И она явно недовольна.

Продолжить чтение книги на АТ

Поделится в соц.сетях