Глава 1. Зима
Сессию я сдал средненько. Ну как - средненько? Смотря с чем сравнивать. Или с кем. У Эли одни восьмерки и девятки стояли, например. А Юревич все, кроме прикладного-боевого, на шесть-семь сдавал, Выходцева со Святцевой вообще весь диапазон в своих табелях видали: от минимально-проходной четверки до десятки. А у меня при в общем-то очень приличных баллах две семерки нарисовались. Первая по артефакторике - у Бориса Борисовича. Ну, здесь ничего удивительного, он меня любил особенно и на экзамене вздрючил как положено.
А вторая семерка - по стихиям. Стихийная магия мне никогда не нравилась. Меня преподша наша, Стелла Амвросиевна Выбегалло, даже нонконформистом обозвала. Мол, Титову что угодно, только бы не как все. Мол, я специально на занятиях по стихийной магии ленюсь и не выкладываюсь на все сто, работаю спустя рукава. А я не ленюсь. Я вот базовый минимум - могу. А профильный максимум - это без меня. Кастовать файерболы, махаться водяными плетями, провалы в земле мутить и попутный ветер для кораблей забабахать - не-не-не. Стакан воды из атмосферы, огонек на ладошке, ощущение пустот под землей или там сквознячок - вот это мой стихийный уровень, я его прекрасно знаю. А чтоб выше головы прыгнуть - это выдрючиваться надо и кучу времени потратить. Мне ни того, ни другого не хочется!
Основной моей отметкой в этом семестре стала восьмерка. "Почти отлично", если по-русски. И это закономерно - я же носился, как Сивка-Бурка, вместо того, чтобы учиться волшебному делу настоящим образом! Если бы не Библиотека, вообще слетел бы в середнячки, а так - телепался на страничке колледжа в сети внизу вкладки "Наша гордость". Да, да, такая тут тоже была. Чтобы поддерживать что-то типа соревновательного духа. Получается, я оказался худшим из лучших.
Но зато - инициировался. Нас теперь трое таких на курсе было - Юревич, Ермолова-Кантемирова и я. С Тинголовым в этом плане существовали разночтения: очень уж дар у него редкий. Поиграть на дудочке и привести стадо тварей в несколько сотен голов на убой - это уже уровень мага второго порядка, или нет? При этом в остальном галадрим выше головы не прыгал: тот же огонек на ладошке и стакан воды из воздуха, что и у меня. Даже Ян Амосович разводил руками по поводу нашего Руари.
А я разводил руками под взглядом Барбашина, который укоризненно глядел в мой табель на экране планшета.
- Михаил Федорович Титов, - сказал он укоризненно. - Такой талантливый парень! Одаренный, можно сказать.
- Ну, а что? Я разве подписывался отличником быть? У меня, вон, работы полно, - я сунул руки в карманы. - Имею право, я взрослый человек! Чьим вообще ожиданиям я должен соответствовать?
- Помощник столяра, сборщик мебели, рабочий сцены, курьер, теперь - кровельщик? И еще этот, как его... Консультант по упорядочиванию и формированию библиотечных фондов! - поднял палец мой бывший куратор.
Я аж вздрогнул. Докопались-таки? С другой стороны - а могло быть иначе?
- Применяю свои таланты с Божьей помощью и по собственному разумению, - снова развел руками я. Этот жест в сегодняшнем разговоре становился с моей стороны основным. - Нравится чувствовать туго набитый кошелек в руках. Или на циферки на банковском счету пялиться. Мне голодранцем быть не подходит, пробовал. И вообще, я в одной статье читал, в газете - "нет стыдной работы, есть стыдное безделье!"
- Но библиотечные фонды..? - поднял бровь князь-опричник. - Это каким боком?
- А вы знаете, какая библиотека у деда Кости на Лукоморье? - сделал невинное лицо я. - Я полдетства в ней провел и кое-что в этом смыслю. А тут у нас Ингрия, культурная столица! У людей богатый внутренний мир, они книги любят. Но часто в голове такая каша у местной интеллигенции, что систематизировать свое духовное и интеллектуальное богатство самостоятельно они не могут... Вот я и помогаю!
Больше всего мне в этой моей тираде понравилось то, что я ни разу не соврал. Вот могу же нарезать как положено, если голову включаю!
- Ну-ну... - покивал Барбашин. - Но дело ведь не только в работах, да? Подвиги, любовь...
- Хоть слово скажите про Элю, - я прищурился. - И посмОтрите, что будет.
- Спокойно, Миша, - он даже экран на планшете выключил. - Спокойно. Я ведь не враг тебе, не начальник и даже больше не куратор. Ты взрослый мужчина, по всем меркам, а после второй инициации - мы с тобой и вовсе на одном уровне. Я понимаю, что тебя задергали уже с этой темой, и очень уважаю твой выбор и твое стремление защитить подругу...
- А ее не особенно надо защищать, она теперь с нами тоже на одном уровне, - ухмыльнулся я. - Вон, за окно взгляните, там общежитие в эклектичном стиле, с элементами барокко, неоготики и рококо, видите?
- А-а-ага? - князь со странным выражением лица взглянул в окно, где царил снежный ингерманландский декабрь. – Что, правда - она?
- Ну, - кивнул я. - Вот представьте: свидание, первое-настоящее, после долгого расставания, и девочке захотелось романтики, чтоб все красиво. Ну, и...
- Да-а-а-а... - протянул Барбашин. - Силища, конечно, запредельная. И прям что угодно может трансмутировать?
Мы с Элей после той ночи пошли к директору и признались - без подробностей. Мол, свидание было, встречаемся мы. Котика предъявили. Эльвира в своей обычной манере быстро-быстро принялась рассказывать, как ей хотелось, чтобы было вокруг все эстетично и атмосферно, как она волновалась перед встречей со мной, как я и Бабай Сархан ей сильно помогли, и как ее мама выздоровела. Полуэктов долго ухмылялся в бороду. Конечно, он был доволен, как слон: еще одна инициация второго порядка! Жирный плюс! А нюансы есть нюансы, они в случае с инициациями вообще мало кого волнуют. В конце концов, мы - два взрослых человека, более того, принадлежим к ничтожно малому проценту самых могущественных людей в Государстве Российском! Мы - маги натуральные, настоящие и всамделишные. К тому же - внеклановые.
Ага. Эльвира фамилию поменяла, но клану Кантемировых не присягала и в него формально не вошла. Но это отдельная песня...
- Ну, не прям "что угодно", - сказал я, поминая про себя дракона и его шутки про мушкетеров. - Неживое - лучше, живое - хуже, разумное - вообще никак. Позавчера приезжал Шакловитый - знаете такого? Вот он нас экзаменовал, способности оценивал.
- И что, и что? - заинтересовался Барбашин, кажется, уже и позабыв о цели своего прибытия в Пеллу.
- Привезли машину металлолома, тонн двадцать, наверное. Выгрузили на площадке, во-он там, под куполом. Эля из вторчермета шахматных фигур наделала, в человеческий рост, а я их драться заставил. Рубилово было - у-у-у-у...
- А! Я этот видос в "Эхе" видел. На страничке у Шакловитого. Он любитель эхони выставлять. Но что ваших рук дело - не знал, - вдруг лицо князя просветлело. Улыбка на его лице стала такой счастливой, как будто он разом решил если не все, то как минимум половину своих проблем. Он сказал: - Миша! Так это же прекрасно! Вы же можете отправиться на практику по выживанию вдвоем! А Юревичу напарники и вовсе не нужны, учитывая его ситуацию... Или Тинголова ему определим. Это сильно упрощает дело!
- Та-а-а-ак! - я уставился на бывшего куратора с подозрением.- Еще одна мутная практика? А летом это что было - легкая прогулка?
- Практику по выживанию называют еще "негаторной", - пояснил куратор. - Ее три года назад ввели, как раз с подачи этого твоего Пепеляева. Он же в человеческой ипостаси - нулевка, знаешь? Пару раз наглядно объяснял господам магам - то есть нам - чего стоит...
- ...самонадеянность. - я кивнул. - Понятно. Если у вас получится нас с Элей в одну команду определить - будет офигенно. Мне прошлого раза хватило, когда их аспиды покусали... Бр-р-р-р-р!
- А нюансы не интересуют? - удивился Барбашин.
- А что - нюансы? Если "выживание" - значит, скорее всего, лес, пустыня, горы или другая дикая дичь, в хорошем смысле этого слова. Если "негаторная" – значит, повесите на нас негаторы, и мы будем выживать без магии. А раз мы уже маги второго порядка, значит - ценный ресурс, и гробить нас без дай-причины не станут, невыгодно это. Нас родное богохранимое отечество употреблять станет с чувством, с толком, с расстановкой. Поэтому возможность снять негаторы в случае крайней опасности у нас будет, - нарезал я. - Хотя, конечно, если снимем, то... Что? Вылетим из колледжа?
Барбашин сделал неопределенный жест рукой. А потом сказал с видимым одобрением:
- Сильно разумный вырос! И где тот парень, который энциклопедией дрался? Но ты не думай: просто не будет. В таких вопросах индивидуальный подход - это то, что доктор прописал! Держи вот, ознакомься, - он протянул мне брошюру с глянцевой обложкой, напечатанную на хорошей беленой бумаге.
- "Оазисы Васюганской Хтони. Автор - Ф.И. Поликлиников, доктор хтонических наук."
- Что за фамилия такая дурацкая - Поликлиников? - удивился я. - Такие разве бывают? Реанимациев, Амбулаторнов, Кожвен-Диспансерский... Гы!
- Это псевдоним, - погрозил он мне пальцем. - И не гыкай мне тут! Все, изучай, а мне еще с начальством вашем переговорить. Практика у вас через два дня начинается, есть время подготовиться.
***
На улице сияло солнце, искрился снег, веточки деревьев обледенели и, кажется, позвякивали. Мороз щипал лицо, дыхание вырывалось изо рта клубами белого пара. На карнизах учебных корпусов и общежитий висели сосульки, старался-пыхтел на дорожке Маленький Братец, выгребая снег и пиликая что-то на своем, на роботском. Зимняя сказка!
Я никогда особенно не любил зиму, но если на тебе надет комбез "Арктика++" опричного производства и ботинки с подогревом - любой холод переносится гораздо легче. Надвинув на уши шапку, самую обычную ушанку, которую купил на рыночке в Пелле, я шел встречать Элю - у нее вот-вот должны были закончиться танцы.
Кантемирова (ох, как же трудно к этому все-таки привыкнуть!) легко сбежала по крыльцу мне навстречу. Она, вся румяная и сияющая, в приталенном полушубке и изящных валеночках, выглядела просто замечательно. А вязанная красная шапка с помпоном добавляли ей какой-то непосредственности и несерьезности.
- Привет!- замахала она на ходу и заулыбалась - очень красиво.
Варежки на ладошках у нее были тоже красные. Это она так отсутствие красной косынки компенсировала, похоже. Порыв ветра сдул снег с ближайших деревьев, и белые хлопья полетели на яркую шапку, полушубок и аккуратненький носик девушки. Она сдула снежинку и засмеялась.
- Ты как Снегурочка!- сказал я. А потом вспомнил, о чем читал в брошюре Поликлиникова, и вздрогнул: - Не-не-не-не...
- Что значит - не-не? - удивилась она и кинулась ко мне - обниматься.
Зимой это особенно забавное занятие - обнимание. Одежды на каждом - несколько слоев, все такие толстенькие и плотненькие, как пингвины, и объятия тоже получаются пингвинячьи. Но все равно - приятно. Она меня еще и в нос чмокнула!
- Так что там со Снегурочками не так? - спросила Эля.
- Негаторная практика, - пояснил я. - Барбашин приходил, вот - брошюрку мне принес. Как бы намекает.
Я достал из набедренного кармана книжечку и показал ей.
- О, шефа нашего творение, - тут же распознала она. - Феодора Иоанновича! У нас такая была, Клавдий по ней учился.
- Ого… - я, честно говоря, офигел от такой информации. Но потом спохватился: - Есть и хорошая новость: мы будем в одной команде, князь обещал! Ура?
- Ура, конечно! - легко согласилась Эльвира и спросила: - Пошли?
Кантемирова взяла меня под локоть, и мы двинулись вперед по аллее. Под нашими ногами похрустывал снег, темнело, загорались фонари - один за другим. Мы помалкивали. Я посматривал на Элю, внутри меня все свербело, и, наконец, я не выдержал:
- Поликлиников - это цесаревич Федор?
- Ну да! Я думала - это все знают! - а потом слегка испуганно прижала ладошку в варежке ко рту. - Прости, Мих, я не это имела...
- Не, не, все нормально, - замахал руками я. - Я и вправду не особенно жизнью династии интересовался. Да и сейчас не интересуюсь больше необходимого. Ну, только в самых общих чертах.
- Ну, все же знают, что Дмитрий у нас - по военной части, Василий - по экономической, а Федор - по научной, да? Вот, он в молодости экологией Оазисов занимался, изучал воздействие Хтони на живые организмы, много лет провел в Васюгане...
- Ну, не только по научной, - задумчиво проговорил я, вспоминая все, что знал про царевича, особенно про его умение внушать шок и трепет всем, включая хозяев Хтони. - Многогранная личность - младший сын нашего Государя. Но почему - Поликлиников?
- Мне самой было жутко интересно! Зачем псевдоним - понятно, подписывать научные работы "Грозный" - довольно странно. Но есть же какие-то официальные фамилии, когда члены династии путешествуют инкогнито. Смарагдовы, например, или Ионины, - принялась оживленно жестикулировать Эля. - Я у всех спрашивала, и все только отмахивались. Даже мама и дед! Знаешь, кто ответил?
- М?
- Алиска, Клавдиева. Ну, Селезнева. Она же в Александровской Слободе работает, в каком-то НИИ. Они там Грозных через день видят. И вообще - попаданка, ну, ты знаешь. Так вот, она смеялась сначала, а потом сказала что-то странное, типа - "для опытов!" - настал черед Кантемировой разводить руками.
Вдруг из кармана ее полушубка раздалась веселенькая мелодия - скрипочки какие-то. Эля вообще мелодии на звонке меняла чуть ли не каждый день.
- О, вспомнила Клавдия, - сказал она, свайпая по экрану. - Странно, он мне больше недели не звонил... Вообще - дуется, что я фамилию сменила. А теперь чего?
Она засунула смартфон под краешек шапки, прижав его к уху, и заговорила:
- Привет, братик! - сразу ее тон был доброжелательным, но потом голос Эли зазвенел, она сильно нервничала. - Что? Это почему? Зачем тебе? Клавдий, ты не... Что ты такое говоришь? Почему? Да потому! Что-о-о? Знаешь, Клавдий, я думала - уж ты-то поймешь! Хочешь - говори. И мне ни капельки тебя потом жалко не будет!
Я все это время пребывал в состоянии недоумения. Мне казалось - у этих двоих были нормальные отношения! А тут - прямо ругались, и Эля очень сильно злилась! Конечно, она ушла из клана, предала наследие и все такое, но младший Ермолов и сам не мог считаться образцом темного консерватизма. Встречался со светлой - и в основном по переписке, подумать только!
А потом Эля протянула мне свой телефон:
- Миха, он хочет говорить с тобой, - на ее лице застыло досадливое выражение. - Будет плести всякую фигню, я уверена. И знаешь, что? Делай с этим что хочешь. Мне все равно. Мое отношение к тебе не изменится, что бы ни произошло.
Это звучало странно, но аппарат я взял.
- Титов слушает, - проговорил я.
- Слушаешь, гаденыш малолетний? - голос Клавдия просто сочился ядом. - Я знаю, что это из-за тебя. Ты, мерзавец, используешь Элю! Как ты это сделал? Ты спал с ней? Наложил заклятье? Приворожил? Под кем ходишь, Титов? Чей ты человек? Воронцова? Нахичеванского?
- Ты втираешь мне какую-то дичь, - сказало я, свирепея.
- Я вызываю тебя, - прохрипел телефон. - Ты - маг второго порядка, это законно.
- Время и место? - спросил я.
- Заброшенный док №17 Пеллинского судоремонтного завода, знаешь, где это?
- Узнаю.
- Приходи сегодня в полночь. Не бойся, я тебя убивать не стану... Поговорим и разберемся, как мужчина с мужчиной. Как маг с магом... Оставь мою девочку в покое, слышишь?
- Пафосная дичь, - вздохнул я. - До встречи.
И отдал телефон Эльвире.
- Клавдий обещал открутить тебе голову за мою поруганную девичью честь? - глянула на меня она.
- Типа того. Пока что предложил просто поговорить, - я считал себя человеком порядочным и потому старался лишний раз не лгать. - Встретиться один на один.
Недоговаривать - другое дело. Даже - любимой девушке. Особенно - любимой девушке.
- И что ты думаешь делать? - поинтересовалась она. А потом заявила: - Если что - можешь не ходить, мне пофиг. Я не для того от них ушла, чтобы терпеть ермоловские забабоны дальше. Меня уже от них тошнит!
- Ну, пойду. Ну, поговорю, - пожал плечами я. - Будет наезжать - стану сопротивляться. Хоть Клавдий и наговорил мне какой-то бредятины, но он - твой брат, и я видел, как он о тебе заботится. Значит, глубоко внутри у него есть что-то хорошее... Наверное.
Я кривил душой, на самом деле. Историю про Ермоловых и кхазадов я помнил хорошо.
- Знаешь, - Эльвира переминалась с ноги на ногу, ей было явно неловко такое говорить. - Клавдий из тех людей, до которых действительно важные вещи доходят только через болезненный опыт. Например, до того, как он отправился в Паннонию с этой своей Селезневой, он был страшным снобом, за равных почитал только магов человеческого происхождения, да и то... А вернулся с гораздо более широкими взглядами! Алиска мне сказала по секрету, что ему там кто-то наподдал! Плохо такое говорить про родного брата, конечно, но уж как есть...
- Хотелось бы без этого как-то обойтись, конечно, - признался я.
Мне было страшновато: все-таки Клавдий очень, очень крутой, и, в отличие от меня, реально воевал. Но я в в рукаве имел не туза, а целого джокера, про который пока мало кто знал...
- Фу, - сказала Эля. - Какие противные разговоры мы с тобой ведем. Вроде вот договорились про "стань сам себе предком", а все равно - от родни никуда не деться.
- Ага! - вздохнул я. - А я все жду, когда батя объявится. Он ведь сделает это, и скоро! Есть у меня такое наитие... Пошли лучше к Лейхенбергу, он обещал какой-то кхазадский безалкогольный пунш сегодня замутить. И меня звал!
-А я не помешаю? - запереживала Эля. - Он все время ворчит, когда меня видит!
- О, нет, Эля, Тебя он сильно любит, хоть этого и не показывает.
- Да-а-а? А я думала, он ругается...
- Не-е-ет, "шёнес хенсеблюмхен" - это "прекрасная маргаритка!" - заверил ее я. - А "хуемадхен" - это "хорошая девочка".
- Хи-и-и-и-и! - мы шли и смеялись, и толкались, и кидались снежками, и были счастливы.

Поделится в соц.сетях