Глава 1
Утренний туман над Рихтербергом ещё не успел рассеяться, когда в моём кабинете уже собралась импровизированная медицинская комиссия.
Кофе источал привычный бодрящий аромат, и я наслаждался этими редкими минутами спокойствия, прекрасно понимая, что день обещает быть насыщенным. Как и всегда.
За столом напротив меня расположились Морис и Бланш. Морис выглядел собранно и деловито. Он листал планшет, время от времени делая пометки стилусом.
Бланш же была настоящим воплощением элегантности, даже несмотря на раннее утро и то, что она едва успела сойти с поезда.
Её огненно-рыжие волосы были приподняты изысканной драгоценной заколкой, оставив открытой изящную шею. Строгий деловой костюм цвета тёмного изумруда идеально сидел на её точёной фигуре, а в ушах сверкали небольшие жемчужные серьги.
Но за всей этой внешней безмятежностью я видел напряжение в её зелёных глазах. Она пыталась его скрыть за светской улыбкой, но поджатые губы выдавали раздражение.
— Максимилиан, — начала она, едва я отпил первый глоток кофе, — я просто не могу спокойно слушать ту чушь, которую сейчас распространяют Штайгеры и Десмонды!
Она резко поставила свою чашку на блюдце, и фарфор мелодично звякнул.
— Они прямо заявляют в своих медиа, что Вийоны потеряли независимость и превратились в некромантских марионеток! — Её голос дрожал от возмущения. — Некоторые так прямо и говорят: "После смерти Катарины они полностью подчинились Рихтерам и теперь готовы говорить всё, что им прикажут!"
Морис осторожно покосился на неё и поднял руку в примирительном жесте:
— Бланш, дорогая, не стоит так волноваться из-за подобной ерунды.
— Как это — ерунды?! — вспыхнула она, поворачиваясь к нему всем корпусом. — Они подрывают доверие к нашему клану! К нашей репутации лучших целителей мира!
— Именно поэтому и не стоит бурно реагировать, — спокойно ответил Морис, потягивая кофе. — Эта пропаганда работает только на их собственных территориях. И то лишь потому, что люди боятся идти против политики своих сюзеренов.
Он наклонился вперёд, положив локти на стол, и посмотрел на Бланш с отеческой заботой:
— Понимаешь, в остальных местах люди всё больше задумываются о том, так ли уж безопасна "благодать". Мы предоставили им факты, научные данные, реальные исследования. А наши оппоненты могут предложить только эмоциональные лозунги и попытки очернить нас.
Я откинулся в кресле, наблюдая за их спором. Морис был прав, и я это прекрасно понимал.
— Более того, — оживлённо продолжил он, — вопреки опасениям, что маги начнут бежать из Рихтерберга, происходит совершенно обратное!
Бланш недоверчиво подняла бровь:
— То есть?
— К нам едут маги из других городов! — Морис не мог скрыть удовлетворения. — Заинтересованные в программе реабилитации. Только вчера я принял делегацию из северных земель. А позавчера зарегистрировались целых три группы из Синда.
Лицо Бланш мгновенно преобразилось. Раздражение сменилось самодовольной улыбкой, а в глазах заиграли лукавые искорки:
— Ещё бы! — она игриво встряхнула головой, отчего несколько локонов выбились из причёски и сделали её ещё более соблазнительной. — Ведь это я стала лицом кампании. Кто же устоит перед такой убедительностью?
Она кокетливо подмигнула мне, и я усмехнулся в ответ.
Но мысленно отметил, что дело не только в её несомненной харизме. Главным образом роль сыграло то, что мы наконец-то предоставили людям научные выкладки и неопровержимые доказательства.
Веками людей кормили красивыми сказками о "безопасности" и "эффективности" благодати. А мы дали им жёсткую правду: использование стимуляторов хоть и позволяет многим быстро достичь высоких рангов силы, но затем полностью останавливает любое развитие.
Более того, превращает магов практически в наркоманов, уже не способных существовать без дополнительной подпитки. После активного использования благодати они гораздо хуже усваивают естественную природную магическую энергию.
— Расскажите подробнее о планах расширения, — сказал я, делая очередной глоток кофе. — Как обстоят дела с реабилитационными центрами? Я вижу, что работа идёт, но я вас пригласил, чтобы узнать подробности из первых рук.
Морис оживился и принялся стучать по экрану планшета:
— У нас есть подробный бизнес-план. Хотя сейчас проект является дотационным, мы абсолютно уверены, что довольно скоро сможем выйти на самоокупаемость.
— Серьёзно? — поинтересовался я.
Честно сказать, я не особенно надеялся, что это станет чем-то иным, кроме как дыркой в нашем бюджете во благо борьбы со скверной.
— Желающих очень много, — подтвердил Морис. — Причём среди весьма обеспеченных магов. Представители торговых кланов, крупные артефакторы, даже некоторые военные. Они готовы платить очень серьёзные деньги, чтобы не ждать в очереди.
Бланш приосанилась и добавила:
— Они готовы пожертвовать силой здесь и сейчас, чтобы получить возможность в конце концов приобрести ранг повыше. Для многих это вопрос не только личного роста, но и социального статуса.
Она встала и начала расхаживать по кабинету, жестикулируя:
— Представьте извершителя, который десятилетиями считался крайне перспективным магом. А потом выясняется, что всё это время он топтался на месте из-за зависимости от благодати! Конечно, такие люди готовы заплатить любые деньги за возможность вырваться из этой ловушки.
Морис кивнул.
– Да, именно среди извершителей больше всего желающих, хотя мы думали, что они-то будут цепляться за свою силу. Это ведь уже очень высокий ранг. Но оказалось, что многим из них куда важнее попытаться достичь ранга архимага. Теперь, когда они поняли, что это возможно.
— Кстати, — Бланш игриво улыбнулась, — в соцсетях сейчас очень популярна одна теория! Её активно обсуждают в закрытых группах магов высокого ранга.
— Какая именно? — с любопытством спросил я.
— Говорят, что среди архимагов, которые активно пользуются благодатью, вполне может скрываться потенциальный маг вне категорий! — Бланш эффектно взмахнула рукой. — Представляете? Кто-то может обладать талантом уровня Великого Князя, но даже не подозревать об этом из-за искусственных ограничений!
Я рассмеялся, качая головой:
— Знаю, что сами Вийоны и запустили эту теорию в массы. Неплохой маркетинговый ход, должен признать.
Бланш слегка покраснела, но вызывающе подняла подбородок:
— А что в этом плохого? Мы же не лжём! Это действительно возможно, пусть и с низкой вероятностью.
— Согласен, — кивнул я. — Нечто подобное вполне реально. Хотя шанс стремится к нулю. Но даже этого достаточно, чтобы заставить людей серьёзно задуматься.
Морис вновь взял инициативу:
— Мы планируем открыть ещё три центра в ближайшие полгода. Первый — в северном районе Рихтерберга, второй — в Коста-Сирене, третий — в самом Вийон-де-Тур. Это позволит нам охватить максимальное количество пациентов и при этом обеспечить высочайший уровень медицинского обслуживания. Также мы ведём переговоры с Веласко и Сиренами. Вполне возможно, что новые центры также появятся в Сальфорте и Шарманте.
— А как с персоналом? — поинтересовался я, – вам хватает людей?
— В этом главная сложность, — признал врач. — Одни лишь Вийонов действительно недостаточно. Нам нужны специалисты, которые понимают специфику работы с зависимостью от благодати. Это не обычная медицина. Здесь нужны люди, которые сочетают глубокие знания в области магической физиологии с психологической подготовкой.
Бланш вернулась к столу и изящно опустилась в кресло:
— Мы уже договорились с несколькими университетами о создании специальных курсов повышения квалификации для магов из других кланов, но с даром целительства. И уже планируем для них стажировки. Это инвестиция в будущее.
Разговор плавно перешёл к техническим деталям — финансированию, закупке оборудования, взаимодействию с властями. Мы обсуждали логистику, планы строительства, вопросы лицензирования. Морис демонстрировал завидную компетентность в организационных вопросах, подкрепляя каждое утверждение конкретными цифрами и графиками.
Бланш же дополняла его соображениями о пиар-стратегии, рассказывая о планах по привлечению влиятельных пациентов, которые могли бы стать "лицами" программы после успешного лечения.
Через час интенсивного обсуждения Морис поднялся, собирая документы:
— Думаю, на сегодня достаточно. Мне нужно вернуться в клинику — сегодня поступает новая партия пациентов. Плюс у нас запланирован очередной консилиум.
Он пожал мне руку и направился к выходу, но на пороге обернулся:
— Кстати, Максимилиан, если будет возможность, загляните к нам на следующей неделе. Хотелось бы показать вам новое оборудование для диагностики уровня благодати в организме наших пациентов. Очень впечатляющие и точные результаты.
После его ухода в кабинете повисла лёгкая тишина. Бланш осталась сидеть, нервно поправляя несуществующие складки на юбке. Она явно что-то обдумывала, время от времени бросая на меня быстрые взгляды и тут же отводя глаза.
Я допил кофе, наблюдая за её внутренней борьбой и, наконец, решил взять инициативу в свои руки:
— Бланш, — прямо сказал я, — чего ты хочешь? И не надо изображать из себя застенчивую девочку — это не твой стиль.
Она вздрогнула, словно я застал её за чем-то предосудительным, а потом решительно подняла глаза. В них я прочитал любопытство, смущение и ещё что-то, что не мог точно определить.
— Я слышала, что в Синде себя очень хорошо проявил Симон, — выпалила она одним духом. — Так ли это?
Я внимательно посмотрел на неё. Вопрос прозвучал даже слишком невинно для Вийон. Обычно они не задают вопросов просто из праздного любопытства, особенно когда речь идёт о других людях.
— Действительно, — медленно подтвердил я, изучая её лицо. — Симон показал себя отлично. И как боец, и как стратег. Проявил находчивость, смелость, умение работать в команде. Но почему тебя это интересует?
Бланш мгновенно покраснела — от шеи до самых корней волос. Она судорожно сглотнула и поспешно отвела взгляд к окну:
— Это просто... — голос её звучал неестественно высоко, — обычное любопытство. Ну, знаешь, как дела у твоих учеников... в целом… плюс, мы ведь познакомились тогда в Вийон-де-Тур. Так что просто интересно как там наш общий приятель.
Она вскочила из-за стола так резко, что чуть не опрокинула чашку:
— Мне пора! — пробормотала она, избегая моего взгляда. — Спасибо за кофе и за... продуктивное обсуждение!
Не дожидаясь ответа, она поспешно направилась к выходу, но у самой двери обернулась. На её лице боролись смущение и что-то ещё, то ли решимость, то ли отчаяние:
— Максимилиан, а... а он сейчас в городе? Симон, то есть?
— В городе, — кивнул я. — А что?
— Ничего! — слишком поспешно ответила она. — Просто... ну, мало ли…
И с этими невразумительными словами она выскользнула из кабинета.
А я рассмеялся. Ну надо же. Похоже, Княгиня Вийон ещё не забыла своего рыцаря.
***
Два с половиной месяца пролетели как один день. Реабилитационные центры работали на полную мощность, новые районы постепенно подключались к системе защиты, а контрпропаганда наших противников всё больше походила на истеричные вопли тонущих.
И вот наступили дни, которых я ждал с нетерпением и некоторой тревогой — первые полноценные экзамены в обновлённой Академии Рихтера.
Входя в здание ранним утром, я почувствовал это особое напряжение, которое всегда витает в воздухе в экзаменационную пору. Студенты сновали по коридорам с нервными лицами, повторяя что-то под нос. Преподаватели выглядели не менее взволнованными, хотя и пытались это скрывать.
Я даже почти вспомнил свои собственные студенческие годы. Правда, меня вполне устроит, если никто из наших студентов не станет взрывать главный учебный корпус, как когда-то сделал я.
— Максимилиан! — окликнула меня Лара Аллен, появляясь из учительской с охапкой папок. — Как вовремя! — она смущённо улыбнулась, — Когда ты рядом я чувствую себя гораздо уверенней. Не то, чтобы я сомневаюсь в себе или студентах, — вдруг смутилась она, — просто это ведь в первый раз, когда я буду принимать экзамен!
Её экзамен стоял самым первым в списке, в том числе потому что считался самым простым и безопасным предметом. Никаких взрывов, заклинаний или химер — только тестирование на знание теории. Но это не значило, что Лара меньше волнуется.
Мы с ней вместе дошли до кабинета обществознания, где она теперь нервно перебирала экзаменационные билеты.
— Лара, — обратился я к ней, — твои ученики готовы к испытаниям?
— Разумеется! — ответила она с решимостью, которая не вполне соответствовала её внутреннему состоянию. — Мы прошли всю программу. Современное общество, политические системы, экономические основы, правовые принципы — они знают всё необходимое.
Студенты уже тоже собрались в аудитории и ждали начала теста.
Но даже здесь, в этой относительно спокойной обстановке, между потенциальными выпускниками уже разворачивалось соперничество.
Каролина сидела в первом ряду, выпрямившись как струна. За эти месяцы она заметно изменилась — стала собраннее, увереннее, но при этом не потеряла своего бойцовского характера. Её тёмные волосы были аккуратно заплетены в косу, а в карих глазах читалось сосредоточенность.
— Ну что, Каро, — насмешливо произнёс Виктор, устраиваясь за соседней партой, — готова показать всем свою эрудицию? А то может ты и лучшая в боевых искусствах, но мыслишь как бабуля из прошлых веков.
Его слова задели за живое не только Каролину, но и нескольких других студентов. Виктор всегда считался одним из самых умных в группе, особенно когда дело касалось современных реалий.
— Тебе слишком трудно разобраться в этом времени, — продолжил он, явно наслаждаясь вниманием. — Все эти компьютеры, социальные сети, современная политика... Для тебя это недоступная пониманию тарабарщина!
Каролина сжала кулаки, и я увидел, как по её щекам разлился румянец гнева. Но девушка взяла себя в руки, тренировки по самообладанию не прошли даром.
— Может, я и не стану первой, — холодно ответила она, не поворачиваясь к нему, — но сдам экзамен точно лучше тебя, Виктор. И не забывай — когда дело дойдёт до практики, твоя показная эрудиция тебе не поможет.
Дмитрий, сидевший рядом с Каролиной, одобрительно хмыкнул:
— Вик, не стоит так заводить нашего лучшего бойца. А то как бы тебе потом в спарринге не прилетело.
— Да ладно, — отмахнулся Виктор, но в его голосе появилась неуверенность. — Я же просто подшучиваю.
Лиза Рихтер, тихая сестра Виктора, осторожно дёрнула его за рукав:
— Вик, хватит. Лучше сосредоточься на экзамене.
Но атмосфера соперничества уже накалилась. Другие студенты начали переглядываться и перешёптываться, обсуждая шансы каждого на получение высших баллов.
— Тихо! — строго произнесла Лара, поднимаясь из-за стола. — Экзамен начинается. Убираем всё лишнее с парт. Оставляем только ручки.
Я занял место в комиссии рядом с другими преподавателями. Наблюдать за первым серьёзным испытанием моих воскрешённых студентов было не менее волнительно, чем для них его сдавать.
— Время на выполнение — два часа, — объявила Лара, раздавая листы с заданиями. — Списывание строго запрещено. Начали!
И в аудитории воцарилась та особая тишина, которая бывает только на экзаменах — напряжённая, полная сосредоточенности и тревоги.
Я внимательно наблюдал за лицами студентов, видя, как они читают вопросы, обдумывают ответы, иногда хмурятся или, наоборот, довольно кивают. Каролина работала сосредоточенно и методично, время от времени бросая быстрые взгляды на Виктора, словно проверяя, не опережает ли он её.
Так начались экзамены в Академии Рихтера. Однако, самое интересное ждёт нас впереди. Когда от теории студенты перейдут к практике.
Я улыбнулся снова вспомнив про взорванный мной когда-то корпус. Теперь пришла пора узнать на что способно новое поколение Рихтеров.

Поделится в соц.сетях