Глава 1. Прятки через Эпохи
— Яр, ты забываешься, — Серафима мягко коснулась моей руки. Её глаза цвета расплавленного серебра тревожно блестели. — Я всегда была на твоей стороне, но…
— Даже когда я по пьяни перепутал координаты и телепортировал резиденцию Совета на орбиту чёрной дыры? — улыбнулся я, глядя в большое панорамное окно. Взгляд скользнул по барханам бескрайней пустыни.
Она закатила глаза.
— Яр…
— Да-да, Фима?
— Ты, безусловно, умеешь и знаешь такое, от чего у членов Совета волосы стоят дыбом уже которое тысячелетие… Но…
— Да ладно, — скромно сказал я. — Сейчас по сути я обычный сторож на складе. Сижу тут себе, кофе гоняю, новости читаю…
— О да… — вздохнула Серафима. — Обычный сторож на складе… складе, чье содержимое может разнести пол галактики…
Краем глаза я увидел, как консоль замигала красным. Седьмой подуровень снова фонил. Не критично, но…
— Алиса, — позвал я, коснувшись пальцем синего кристалла на консоли. — Что у нас по «Пушистику» на седьмом? Его многомерное сиятельство хочет отложить очередной экзистенциальный «подарочек»? Или можно пока расслабиться?
Рядом с тихим шипением статики возникла синяя голограмма. Девушка в облегающей униформе, с идеальной фигурой модели. Символ бесконечности на ее плече ненавязчиво намекал, что рабочий день опять будет ненормированным.
— Архимаг, шанс побега сущности класса «Омега» — менее 0,0000001%, — ровно произнесла она. Её голос легким эхом разносился по залу. — Рекомендую минимизировать паранойю. Кофеин-стимулятор?
— Пожалуй. Дозировка 'Ещё один день в нашей дурке'.
В руках девушки возникла реальная кружка дымящегося кофе. На кружке красовалась надпись: «Архимаг — не титул, но диагноз». Я ощутил приятный терпкий аромат.
— Кофеин-стимулятор синтезирован. Вероятность побочных эффектов в виде желания захватить мир — 0,75%, — она протянула мне кружку.
— Что ж, рискнём. Не сильно выше шансов на нормальный обеденный перерыв.
Я сделал глоток… М-м-м, великолепно. Да, примитивно. Да, из древности. Но в этой примитивности и есть вся соль. Никаких тебе квантовых флуктуаций вкуса или адаптивных ароматизаторов. Просто честный, горький, обжигающий пинок под зад, который говорит: «Проснись, архимаг, вселенная сама себя не спасет. А у Совета опять совещание по поводу цвета салфеток в столовой».
— Опять пьешь эти примитивные напитки из древности… — сердито пробубнила Серафима, поправив платиновый локон. Её одеяние из жидкого серебра подернулось рябью, словно передавая настроение хозяйки.
Я повернулся к ней и широко улыбнулся. Фимка с самой юности любила казаться серьезной и важной. Каждый раз, когда она злилась, её личико выглядело особенно мило.
— Что поделать. Старые привычки, — я сделал ещё один глоток. — Хочешь, Алиса и тебе приготовит?
— Ты же знаешь, Совет этого так не оставит… — тихо сказала Серафима, глядя на меня словно бы даже немного обиженно.
Я опустил глаза на дымящийся напиток. Интересно, это она про употребление кофе или же…
— Напоминаю, господин первый архимаг, что директива Совета Первых запрещает оральное употребление примитивных напитков из ранней Первой Эпохи. Особенно лицам вашего ранга, — голос Алисы воплощал бюрократическое равнодушие.
О-о-о-о, и мой верный ИИ туда же…
— Раз Совету так не нравится оральное употребление, есть их любимая ректальная альтернатива… пусть свою директиву скрутят трубочкой и туда засунут, — лениво произнес я. — Алиса, код 'К черту официальщину'.
— Принято, босс. Отключаю модуль 'Секретарша', загружаю 'Шпильки и Сарказм 2.0'.
Голограмма Алисы едва заметно дрогнула. Униформа мигнула и пропала, ее сменил топик и короткие шорты. Идеальная осанка стала чуть расслабленнее, а в безупречно смоделированных глазах мелькнул живой огонёк.
— Опять терки с Советом, босс? — она села прямо на воздух, с улыбкой подперла кулаком щеку. — Нарушил директиву «Не трогай вселенную, она сама как-нибудь развалится»?
— Просто я всё ещё дышу без их письменного разрешения, — я усмехнулся и отхлебнул ещё кофе. Живой голос Алисы действовал лучше любого стимулятора. Я вернулся назад к консоли и принялся изучать показатели.
Серафима смерила Алису оценивающим взглядом с ног до головы.
— А тебе идёт этот… — она сделала неопределённый жест рукой, — …расслабленный дресс-код. Боюсь только, как бы наш Яр окончательно не забыл про работу, глядя на такую красоту.
— Я многозадачная, Фима, — хмыкнула Алиса, посылая Серафиме воздушный поцелуй. — Могу и глаз радовать, и Вселенную от коллапса удерживать. Хотя второе получается чуть чаще, благодаря нашему боссу.
— Как думаешь, он когда-нибудь успокоится? — со вздохом произнесла Серафима, скорее риторически.
— Сомневаюсь, Фима, — Алиса подмигнула. — Для него спокойствие — это как для кошки пылесос. Естественный природный враг. К тому же, кто тогда будет развлекать Совет своими выходками? Они же зачахнут от скуки.
Серафима снова повернулась ко мне, глядя изучающе. Я продолжал колдовать над консолью, сверяя показатели.
— Так значит, твой ответ — нет? — тихо спросила она.
Я отставил кружку и подошёл к ней.
— Конечно, нет, — я покачал головой. — Я две тысячи лет латаю дыры в мироздании. Теперь они решили, что опыт — это пережиток прошлого?
Серафима поджала губы. В её взгляде читались сомнения, но и что-то ещё… решимость?
— Фима… — я покачал головой. — Ты же помнишь прошлый инцидент? Каждый раз, когда кто-то думал, что сможет контролировать эти силы…
— Но это было раньше! — она перебила меня, в её глазах вспыхнула страсть. — У нас теперь лучшие протоколы безопасности, новые технологии сдерживания. Не те примитивы, что тысячу лет назад…
Я молча смотрел на неё. Серафима была моим лучшим стажёром, потом коллегой, потом… даже кем-то большим. Я видел, как она росла, как училась понимать опасности, которым мы противостоим. И теперь…
— Яр, — Серафима приблизилась, глядя на меня снизу вверх. Её голос стал почти интимным. — Пожалуйста… Я не прошу тебя отказаться от всего сразу. Просто… позволь Совету провести аудит. Определить, что действительно опасно, а что можно использовать во благо. Ты ведь доверяешь мне?
Она закусила губу. Точь-в-точь как тогда, давным давно, когда мы…
— Конечно, доверяю, — я вздохнул. — Но не Совету. Фима, ты же видела отчеты. Когда мы в последний раз выпускали что-то из Хранилища? Десятилетие назад? И что случилось?
— Звездная система Каллиопы, — тихо произнесла она. — Но это была ошибка в расчётах…
— Четыре миллиарда жизней, — жёстко сказал я. — Четыре миллиарда, Серафима. И это была всего лишь «безопасная» технология терраформирования.
Она отвернулась, но я видел, как сжались её кулаки.
— Я понимаю твои страхи, — произнесла она наконец. — Но нельзя же вечно прятаться за принципом «не трогай, а то сломаешь». Мы обязаны рисковать. Ради тех, кто ещё может быть спасён.
— Обязаны кому? — спросил я тихо. — Совету? Или тем четырём миллиардам, которые уже не выскажут своё мнение?
В зале повисла тяжёлая тишина. Алиса нервно поправила несуществующую прядь волос.
На консоли резко вспыхнул ярко-красным индикатор защитных систем. Раздался короткий, едва слышный писк.
— Что там с обновлением защиты? — спросил я Алису, отвернувшись от Серафимы. — Есть подводные камни или можно выдохнуть до обеда?
— Подводные камни — это вчерашний день, босс. Сегодня у нас доставка проблем авиапочтой, — её глаза на миг утратили привычный цвет, став похожими на вращающиеся туманности. — Система только что засекла неопознанные объекты, две штуки. И летят они так, будто им совершенно плевать на правила воздушного движения. И даже предупредительные выстрелы.
— Покажи, — приказал я, поставив кружку на стол.
Перед нами развернулось изображение пустыни. Две черные точки стремительно неслись к огромному пирамидальному комплексу, висящему в воздухе. Его грани, казалось, бросали вызов законам геометрии, уходя в многомерное пространство.
Моё Глубокое Хранилище.
— Будут через… пару минут, — Алиса глянула на радар. — Приготовить гостям чай? Правда, все наши печеньки я скормила Пушистику…
— Пока не ясно, что готовить — чай или… что поубойнее, — я хмуро глядел на радар. — Главное, чтобы не разбудили Его Многомерность. От незваных гостей у Пушистика изжога. Проветривай потом планету после его несварения…
Внезапно голограмма Алисы моргнула. Точки пропали с экрана, словно их и не было.
— Ой… Проникновение! Попытка перехвата управления! — всполошилась она. — Кажется, кто-то решил вломиться сразу через окно… вернее, через наш фаервол!
Я нахмурился. Невидимые нити вторжения пытались опутать систему. Но мои пальцы уже танцевали в ответ, сплетая в воздухе замысловатые фигуры и уравнения.
Но что-то странное… Вторженцы действовали на удивление эффективно, их атаки были точны и безжалостны. Словно они играли на уже знакомой им доске, где все мои ходы были просчитаны наперед. Защитные протоколы грозили коллапсировать в любой момент.
Двери зала с шипением открылись. Дюжина фигур в массивной черной броне вломились в помещение.
Я узнал их сразу. Гвардия Совета.
Вокруг меня вспыхнул лазурный покров, накрыв консоль и Серафиму. Я сжал пальцы, концентрируя энергию. На ладони вспыхнул ослепительный шар чистого, яростного света. Воздух вокруг него затрещал, заряженный первозданной мощью.
Секунда — и снаряд, сорвавшись с моей руки, врезался в ближайших гвардейцев. Поток слепящей энергии разметал их, словно кегли. Бронированные тела с глухим стуком отлетели к стенам. В воздухе запахло озоном и раскалённым металлом.
— Алиса! — крикнул я, отбивая покровом пару ответных выстрелов. — Подготовь для Фимы протокол побега!
— Яр! — донесся из-за спины возмущенный крик Серафимы. — Не смей считать меня слабой! Я с тобой!
— Выполнять! — рявкнул я, не оборачиваясь.
Гвардейцы, оправившись от первого шока, перегруппировались и открыли плотный огонь. Энергетические разряды застучали по лазурному покрову, высекая снопы искр. Я создал энергетического двойника и выпустил его за пределы покрова. Он двигался с невероятной скоростью, уклонялся от одних выстрелов и отражал другие щитами искривленного пространства.
Двойник вихрем ворвался в строй, разбрасывая гвардейцев как сломанные игрушки. Одного подбросил в воздух мощным телекинетическим ударом, другого опутал сгустком энергетических нитей.
Воздух трещал от магических разрядов, пол был усеян обломками брони и дымящимися следами от выстрелов. Спустя пару мгновений из дюжины нападавших на ногах осталось лишь двое. Оба с ужасом смотрели на меня.
Я молча протянул руку к одному из них. Невидимая сила сдавила гвардейцу горло и подняла его в воздух. Он захрипел, беспомощно болтая ногами.
— Кто вас послал? — ледяным тоном спросил я, глядя ему в глаза. — Совет?
— Арх… хима… — прохрипел гвардеец, но в его глазах плескался животный страх. — С-совет… при…
Я не успел его дослушать.
Яркая серебряная вспышка позади. Удар неимоверной силы прямо в спину. Меня всего пронзила такая острая боль, что перед глазами полыхнуло белым. Лазурный щит, прикрывавший меня и Серафиму, с оглушительным треском рассыпался на мириады осколков. Следом за ним сгинул и энергетический двойник.
Нейроимпланты, вживлённые в мой мозг и нервную систему, начали плавиться, посылая хаотичные импульсы боли по каждой клетке. Я выпустил гвардейца, и тот рухнул на пол. Сам я тоже упал, сильно ударившись лицом о твердую поверхность. Дыхание перехватило…
— Говорила же, Яр, — раздался сзади голос Фимы. Холодный, как Северное Сияние. — Не смей считать меня слабой.
С трудом повернув голову, я увидел Серафиму. В её руке горело яркое, пульсирующее серебряное пламя. То самое, которое только что прожгло мою защиту и едва не разорвало меня на части.
— Лицо попроще, Яр. Твоя приверженность этим 'не трогай, а то сломаешь' принципам стала… ну, знаешь, слишком раздражающей, — небрежно произнесла она.
Она… она нанесла мне удар в спину. Я прикрыл её своим покровом, чтобы Фиму не задел шальной выстрел… и она хладнокровно воспользовалась этим.
— Фима! — отчаянно закричала Алиса. Её голограмма дрогнула, обычно спокойные черты моей ИИ-помощницы исказились от ярости и неверия. Её ладони вспыхнули ярким синим светом, она явно собиралась атаковать предательницу.
Серафима лишь небрежно взмахнула рукой, не глядя на ИИ. Алису словно пронзила невидимая молния. Она вскрикнула, её синее изображение пошло рябью, исказилось помехами. А затем она без сил опустилась на колени, её свечение почти угасло.
Серафима улыбнулась так холодно, что я почти почувствовал, как в зале упала температура.
— Думаю, с тебя хватит, — небрежно произнесла она. — Давай поладим и решим все без насилия.
— Фима… — я не верил тому, что вижу. — Так это ты… слила протоколы безопасности…
Серафима шагнула ко мне. Её улыбка была мягкой, но в глазах цвета расплавленного серебра плескался холодный расчёт. Двое уцелевших гвардейцев, воспользовавшись моментом, направили оружие прямо на меня.
— Как я уже сказала, Совет Первых решил… провести небольшой ребрендинг Глубокого Хранилища. С твоим увольнением в пакете. Жаль, что ты так и не внял голосу разума, я бы предпочла обойтись без этого цирка… И этих бессмысленных жертв, — она легко кивнула на тела гвардейцев.
В её голосе звучала фальшивая нота, которую я мгновенно распознал.
— Ребрендинг? Серьезно? — я сплюнул кровь и с трудом приподнялся на одно колено. — Ты перепутала Глубокое Хранилище с убыточным филиалом? Просто скажи, что решила устроить рейдерский захват сблэкджеком и гвардейцами. Это хотя бы честно.
Серафима лёгким жестом вызвала перед собой мерцающий интерфейс.
— Чтобы не быть голословной, старый друг, — она указала на одну из строк, светящуюся тревожным красным. — Директива Совета 7-Сигма-Ро. Принята единогласно. Вступает в силу немедленно. Твой статус Первого Архимага аннулирован.
Я перевёл взгляд с её лица на интерфейс, потом обратно. Единогласно, значит…
Холодная ярость начала закипать где-то глубоко внутри, но я не позволил ей вырваться наружу.
— Единогласно, — я криво усмехнулся. — Наверное, по статье 'Слишком долго мешал Совету красиво самоликвидироваться'?
— Ну что ты, Яр, милый, — она сделала ещё шаг ко мне, её серебряные глаза насмешливо блеснули. — Твои заслуги помнят. Просто… знаешь, как в бизнесе? Иногда старые активы списывают. Не потому что они плохие, а потому что появились новые, более… перспективные, — она самодовольно улыбнулась.
Расклад откровенно хреновый. Я серьезно ранен. А против меня Серафима и гвардейцы, плюс слитые протоколы безопасности…
Пока она болтала, моя левая рука незаметно скользнула под полу костюма. Я почувствовал, как крошечное устройство скользнуло в мою ладонь.
— Глубокое Хранилище — это неиспользуемый актив, Ярослав. Пора провести его аудит и… оптимизировать для текущих рыночных условий, — Серафима продолжала расписывать перспективы, словно уже выбивала финансирование у Совета. — Технологии должны приносить дивиденды, а не пылиться на складе под грифом «слишком опасно, не влезай, убьет». Ага?
— Серафима… речь о вещах, которые могут обвалить не просто рынок, а саму реальность, — холодно произнес я. — То, что лежит в Глубоком Хранилище — это не «активы», это долговые обязательства перед будущим с чудовищными процентами.
Серафима рассмеялась, звук напоминал хрустальный перезвон.
— Никакая сингулярность не устоит перед аудитом, ребрендингом, IPO и… ну, ты понял.
— Ты еще скажи перед красивой презентацией в ПауэрПойнтГэлакси…
— Ярослав, подход 'Не трогай, а то бабахнет' больше не в тренде. Для минимизации издержек, просто передай мне мастер-ключи. Без золотого парашюта, прости. Бюджет урезали.
Я оставался невозмутимым, но внутри бушевала буря эмоций. Разочарование, боль предательства и… решимость. Решимость… оторваться напоследок по полной.
— Вот значит как… — негромко произнес я, глядя ей в глаза. — Алиса, протокол 'Новый Архимаг'. Код 'Упс'.
Алиса резко распрямилась, ее глаза вспыхнула ярким огнем. Вокруг неё загорелись кольца символов, вращаясь с возрастающей скоростью.
— Ярослав?! — воскликнула Серафима, делая шаг назад. — Ты… давай без глупостей! Сущность «Омега» может вырваться!
— Передай членам Совета — я в жопе видал их инновации, — я пожал плечами.
Её идеальное лицо исказила гримаса гнева.
— Огонь! — закричала Серафима.
Но я был готов. Маленькое устройство в моей руке развернулось в сферу чистой энергии, окружая меня и Алису защитным полем. Серафима ударила по барьеру сгустком серебристого пламени, но поле только слегка колыхнулось.
Гвардейцы подключились со своими «аргументами». Защитное поле завибрировало под непрерывными выстрелами.
— Алиса, солнышко, — я повернулся к своему ИИ, — Все случилось раньше и несколько иначе, чем я ожидал… Но придерживаемся плана. Твой кристалл переместим в оффшорную зону… в безопасное место, пока не появится преемник.
— Босс, наш пузырь сдувается быстрее, чем энтузиазм стажера после первой недели. Тридцать семь секунд до 'хлоп', — голос Алисы звучал встревоженно, её совершенный образ снова начал подрагивать. — Пожалуйста, перейди к запасному плану эвакуации.
Я печально улыбнулся:
— Уже поздно, — я коснулся своего виска, где пульсировали расплавленные линии имплантов. — Я загружаю в твой кэш все мои знания и доступы к Хранилищу. Считай это последней передачей дел.
— Босс… — её образ колыхался, как отражение в потревоженной воде. — Я… я не подведу. Мы… встретимся снова. Я верю…
— Обязательно, Алиса…
Я повернулся к бушующей Серафиме за барьером. И грустно улыбнулся.
Фима… как быстро всё меняется. Я помню, как обучал ее простейшим протоколам… как она с любопытством задавала мне вопросы… помнил почти детское счастье в глазах Фимы, когда у нее получилось в первый раз…
Теперь в ее глазах нет ничего кроме злости и алчности. Корпоративный дух полностью захватил мою девочку и превратил в… это.
Я поднял руки, и весь зал залило ослепительным светом. Голубой кристалл Алисы отделился от консоли и начал пульсировать, меняя цвет и форму.
Стены зала пошли рябью. Издалека донесся глухой утробный вой. Пушистик, он же сущность класса «Омега», вырвался на свободу…
— Яр, мать твою, что ты творишь?! — завизжала Серафима, когда пол под её ногами начал вибрировать.
— Не бойся, рекурсивная дестабилизация твой маникюр не испортит, — спокойно ответил я. — Этот комплекс, Глубокое Хранилище, и всё, что в нём содержится, будет рассеяно по сотням локаций в пространстве и времени. И ключи к ним будут похоронены вместе со мной. Удачи провести аудит… Инструкция прилагается… где-то… когда-то.
В последней вспышке гнева Серафима собрала всю свою силу и обрушила её на барьер. Защитное поле содрогнулось и рухнуло. В то же мгновение синий кристалл Алисы ярко вспыхнул и исчез во вспышке света.
Я ощутил, как моё тело пронзила обжигающая боль — наказание за нарушение всех регламентов. Я падал сквозь слои реальности, но на моем лице играла спокойная улыбка.
— Я найду тебя, урод! — донесся до меня разъяренный голос Серафимы, словно из другой вселенной. Кажется, она в бешенстве.
— Передай Совету… — сказал я почти ласково. — Пока меня нет, пусть кормят Пушистика не менее трех раз в галактический день. Когда сытый — он смирный. Но если вдруг покакает… ну, сбрасывайте всё в любую чёрную дыру подходящего размера. Пока она не наполнится.
— Найду! Слышишь? Где бы ты не спрятался! Найду!
— Поиграем в прятки через Эпохи, — прошептал я, пока мир вокруг поглощало Ничто. — Чур, вожу не я.
Последний образ, который запомнил мой угасающий разум — синий кристалл Алисы, чей свет на миг пронзил даже непроглядную пустоту. И в нем отразилось ее лицо.
Она смотрела на меня. По безупречно смоделированной щеке скользнула капля переливающихся синих данных, похожая на слезу. Голубой свет её глаз потускнел, а потом вспыхнул с новой силой. Она прошептала едва слышно:
— Я сохраню всё. Дождусь. Обещаю… Ярослав… — она произнесла моё имя так, словно пробовала его на вкус последний раз. — Любимый…
Одну реинкарнацию и одну Эпоху спустя
Меня прижали. Классика жанра. Крыша старой библиотеки — вид на Руины шикарный, пути отхода — никакие. Шесть этажей вниз до очень твёрдого асфальта. Пожарной лестницы нет, карниза тоже. Зато есть три самодовольные рожи, перекрывшие единственный выход.
— Что, Ветров, уже устал? — низкий голос Бориса Страхова прозвучал с плохо скрываемым удовольствием. Его руки уже светились слабым голубым светом, по пальцам медленно расползался иней. Зима близко, ага.
— Слушай, Боря, — протянул я, прикидывая пути к отступлению. Гравитационный мне не очень нравился. — Если ты пришел вернуть конспекты по алхимии, мог бы просто оставить их у двери. Или ты теперь без фан-клуба даже в туалет не ходишь?
Тимур Кайлов и Максим Рогов — верные оруженосцы при Снежной Королевишне — медленно заходили с флангов. На лице Тимура цвела ухмылка из разряда «я знаю, что тебе будет больно, и мне это нравится». Макс, напротив, больше походил на человека, который зашёл не в ту дверь и теперь лихорадочно ищет кнопку «отмена». Его взгляд беспрестанно метался между мной и дверью на крышу, а пальцы судорожно теребили край яркого зеленого плаща.
— Для нищего стипендиата ты какой-то очень дерзкий, — процедил Страхов, презрительно кривя губы. — Или за шесть недель в академии ты так ничему и не научился?
— Почему сразу нищего? — я пожал плечами, — На лапшу быстрого приготовления и иногда даже на сосиску к ней хватает. Хочешь, поделюсь наукой выживания?
Ноздри Страхова затрепетали, как у быка перед тряпкой.
— Ты ведь не просто так шлялся по руинам, верно? — спросил он. — Этот престарелый маразматик Соколов… — Страхов неопределенно махнул рукой, видимо, решив, что перечисление всех недостатков профессора займет слишком много времени. — Ну, ты понял.
Я прижался спиной к парапету, чувствуя, как синий кристалл, найденный вчера в развалинах старого храма, обжигает кожу через рубашку. Даже сквозь ткань я ощущал едва заметную пульсацию, словно кристалл реагировал на происходящее.
Или, может, это мое сердце решило, что пора эвакуироваться из этого бренного тела самостоятельно, пока не поздно?
Взгляд зацепился за металлическую трубу системы вентиляции, проходящую вдоль крыши. За ней — вентиляционная шахта с приоткрытой решёткой, в которой виднелась зияющая чернота. Скорее всего, она ведет в подсобные помещения библиотеки. Если успею добраться…
— Спокойнее, Боря, морщины появятся, — я дружелюбно улыбнулся, делая небольшой шажок вбок. — Из-за стекляшки весь шум? Валялась возле кучки пепла с ботинками. Пахло озоном и плохими решениями. Вот, несу Соколову на опыты. Вдруг взорвётся красиво?
— Ты меня за идиота держишь? — хмыкнул Страхов. — Тима, повтори, что ты мне сказал.
Тимур, лучший на курсе по магическому сканированию (и худший по социальной адаптации), кивнул.
— Синий кристалл… Фонит так, что аж трещит, — он поправил очки с видом эксперта всея галактики. — Сам еле дышит. Матрица битая. Но ширпотребом тут и не пахнет, Борис. Чтобы это поднять, нужен реставратор-легенда, а не знакомый паяльщик утюгов. Ставлю на Реликт. Из Первой или Второй Эпохи. Ценный. И явно с глюками.
Он специально выделил голосом самые заковыристые термины, бросая быстрые взгляды на Бориса и Макса. Словно проверял, достаточно ли они впечатлены (или запутаны).
Впрочем, Борис из всей тирады уловил главное.
— Ценный, значит, — улыбнулся он, делая шаг вперед. Лёд хрустел под его ботинками, оставляя следы инея на гравии крыши. — Ты нашёл кристалл в северном секторе руин — на территории, принадлежащей нашей семье уже три поколения.
— Руины — уже давно нейтральная зона, — парировал я. — У меня, как у студента кафедры прикладной алхимии, есть все разрешения.
— Ты смотри, какой умный, — прищурился Страхов. Голубое сияние вокруг его рук усилилось. — А знаешь, что со слишком умными без поддержки благородного рода бывает?
— Даже не знаю… их насмерть закидывают ледяными соплями? — ужаснулся я.
Страхов резко выбросил руку, и ледяной дротик просвистел в миллиметре от моего плеча, впившись в парапет позади. Серая поверхность мгновенно покрылась морозными узорами. С тихим потрескиванием они расползались в стороны. Я невольно присвистнул.
— Красиво, ничего не скажешь, — отметил я. — Если бы существовал конкурс ледяных скульптур, ты взял бы первое место в номинации «Самая злая снежинка».
— Следующий будет в глаз, сударь юморист, — его голос стал холодным, как его магия. — Отдай кристалл, и мы тебя всего лишь… проучим. Откажешься — отправишься в больницу на месяц.
— Или сразу в морг, — хихикнул Тимур. — Чтобы время не терять.
Запахло паленым. Моя рука незаметно скользнула в сумку, нащупывая колбы с реактивами. Стекло приятно холодило пальцы. Как хорошо, что я не успел их сдать после практикума.
— Знаешь, Борис, — произнес я медленно, — ты прав. Я действительно много о себе возомнил.
— Вот и славно, — Борис немного расслабился, его плечи опустились. Он протянул руку, на которой постепенно угасало ледяное сияние. — Давай сюда эту штуку.
Но вместо кристалла я вытащил из сумки небольшую колбу с мутной жидкостью. Субстанция тревожно переливалась за стеклом, меняя цвет от бледно-желтого до глубокого зеленого.
Где-то в другой вселенной в этот момент определенно заиграла героическая музыка.
Резким движением я разбил колбу о металлическую трубу. Жидкость мгновенно вспыхнула, создав плотную завесу едкого зеленого дыма. В воздухе резко запахло тухлыми яйцами.
Реакция Торнбурга. Смесь вытяжки из петунии аптекарской и железного купороса. При контакте с воздухом образует плотную дымовую завесу.
— Держи его! — услышал я сквозь кашель — свой и преследователей. — Он там, за… кха-кха… трубой!
Я прокатился по гравию крыши, чувствуя, как острые камешки впиваются в плечо, и вскочил на ноги возле вентиляционной шахты. Ударом ноги выбил решетку и уже приготовился прыгнуть внутрь, когда спиной почувствовал резкий холод. Воздух вокруг меня мгновенно стал морозным, дыхание превратилось в пар.
— Замри, сука, — голос Страхова был полон ярости. — Дернешься, и заморожу насмерть.
Медленно повернувшись, я увидел Бориса, стоящего в рассеивающемся дыму. Его глаза слезились, но рука с пульсирующим сгустком силы была твердой. Иней кристаллизовался на его костяшках, образуя подобие ледяной перчатки.
— Ну ты и гнида, Ветров, — процедил Страхов. — Думал, так просто уйдешь?
Я оценил ситуацию. Прыгнуть в шахту — значит, подставить спину под удар. Оставаться на месте — получить тройную порцию аристократических побоев.
— Эй, Боря, — протянул я с наигранной небрежностью, — а тебе отец не говорил, что если перед атакой морозить воздух вокруг руки, то магический импульс ослабевает почти на треть? Это же базовые основы термодинамики ледяной магии.
— Что? — Страхов нахмурился, его уверенность на мгновение дрогнула. — Не неси чушь!
— О, так тебе не рассказали? — я усмехнулся, и эта усмешка, судя по его лицу, задела за живое. — Видимо, не всем в семье достались мозги. Даже первокурсники знают, что настоящие мастера собирают холод непосредственно в момент удара, а не…
— ЗАТКНИСЬ! — взревел Страхов, и его лицо исказилось от ярости.
Ледяной снаряд сорвался с его пальцев раньше, чем он успел прицелиться как следует. Именно на это я и рассчитывал. Мои пальцы сомкнулись на вибрирующих гранях кристалла.
Тонкая голубая молния магического льда ударила прямо в центр подставленного камня. На мгновение мне показалось, что кристалл взорвется от мощи удара. Но вместо этого он поглотил энергию, вспыхнув ослепительным светом. Страхов отшатнулся, закрывая глаза рукой.
Я выхватил из сумки вторую колбу и метнул ее в Страхова. Стекло разбилось о его плечо, окатив Бориса ярко-оранжевой жидкостью. Она тут же начала шипеть и пузыриться на его дорогом синем кафтане.
Судя по выражению его лица, этот кафтан стоил как минимум мою семестровую стипендию. А может и всю годовую.
— Твою… А-А-А-А! — закричал он, когда жидкость начала выделять резкий запах. Он отшатнулся, судорожно пытаясь стряхнуть с себя субстанцию, но она лишь сильнее въедалась в ткань.
Сигнальный маркер. Безвредный, но вонючий как дерьмо криптодракона. Не отмоешь неделю.
Я рванул к вентиляционной шахте. За спиной раздался звук, похожий на треск ломающегося льда, и инстинкт самосохранения заставил меня прыгнуть вперед.
Мое тело нырнуло в черный прямоугольник шахты за мгновение до того, как я превратился бы в ледяную скульптуру.
— Ты труп, Ветров! — долетел до меня вопль. — Мы найдем тебя, даже если придется перевернуть всю библиотеку! Запом…
«Наконец-то хоть кто-то займется поисками древних книг», — пронеслась мысль, но я уже не слышал продолжения его тирады. Полет по шахте оказался быстрее и длиннее, чем я ожидал. Вместо плавного спуска на один-два этажа, я обнаружил, что лечу вниз на сумасшедшей скорости.
«В библиотеке нет шести подземных этажей!» — пронеслась паническая мысль, когда я понял, что падаю слишком долго. Желудок подступил к горлу, сердце, казалось, остановилось.
Я летел вниз с дикой скоростью, словно на соревнованиях по экстремальным спускам. Но без доски, без подготовки и, скорее всего, без шансов на выживание. Зато с ветерком…
Металлические стенки шахты сменились каменной кладкой, потом голой породой, словно я несся сквозь различные слои здания и земли под ним. Меня пару раз чувствительно ударило о стены, добавляя к моей коллекции синяков пару новых экземпляров. В какой-то момент вентиляция резко сузилась, замедлив падение, но инерция была слишком велика.
Я выпал из шахты и рухнул на каменный пол в какой-то подземной пещере. Последнее, что запомнил — ослепительную вспышку боли в спине и громкий треск собственных костей…

Поделится в соц.сетях