Пролог
Октябрь 1942 г.
Третий рейх
Земля Анхальт[1]
г. Вернигероде
На небольшой открытой террасе - Biergarten[2], принадлежащей маленькому семейному кафе на окраине старинного городского квартала, в уютном дубовом кресле удобно расположился весьма пожилой господин. В ожидании официанта он лениво просмотрел небогатое меню, которое обнаружил тут же на столе.
Затем пожилой джентльмен всё так же неторопливо достал небольшую плоскую флягу, которая легко помещалась во внутреннем кармане его слегка устаревшего прогулочного костюма, и с откровенным удовольствием приложился к её прохладному металлическому горлышку.
Густая и тягучая жидкость, которую он с таким удовольствием смаковал, тоже явственно отдавала металлом, поскольку содержала большое количество железа. Да, во фляжке посетителя летнего биргартена плескалось отнюдь не старое вино и даже не выдержанный благородный коньяк – там была кровь.
Самая настоящая, человеческая, и весьма свежая к тому же. Самое примечательное, чтобы добыть эту, пусть и небольшую дозу живительной субстанции, старику не пришлось даже пальцем о палец ударить. Но доставили её по первому требованию, как и обещали. И именно той группы и резус-фактора, который он предпочитал больше всего. И даже учли пожелания насчёт национальной принадлежности донора, и того, что он должен был съесть перед тем, как «поделиться» своей кровью.
Пожилой господин сделал еще глоток, ощутив терпкий аромат выдержанного коньяка с нотками ванили, и откинулся в кресле, пробегая взглядом по окрестностям города. Он уже давно, лет, наверное, двести, не был в этом примечательном немецком городишке, носившем странное имя – Вернигероде. Местные германские умники-лингвисты до сих пор утверждали, что этимология названия города ясна не до конца.
Самой большой проблемой для них стал корень слова – «Wernige», который они никак не могли обосновать. Зато с окончанием –reuth, -roth, -rode, -rade проблем не возникало - слова Rod, Rodung, что означало «вырубка (леса)». Город был возведён в густой лесистой местности – вот и ответ.
Самое смешное, что сидевший за столиком старик точно знал ответ на этот вопрос – и никакой вырубкой леса там совсем и не пахло. Просто крепость, из которой выросли нынешний замок и город Вернигероде, начал строить в начале 12-го века некий граф Адальберт, который был славянином по происхождению.
И это «непереводимое» для немцев «Wernige», означало не что иное, как «Верный». Просто слегка трансформировавшееся за сотни лет. А в нынешней безумной Германии признать что-то изначально славянским, означало подписать себе, может быть, и не смертный приговор, но длительное заключение – уж наверняка.
- Извините за ожидание, уважаемый! Господин что-то желает заказать? – Наконец-то к старику подошел один из официантов.
А скорее всего, он был единственным официантом в этом маленьком кафе. Вполне возможно, что он же еще являлся и хозяином – держать большой штат во время войны такое заведение просто не могло себе позволить. Именно поэтому официанта и пришлось так долго ждать на открытом воздухе. Он сначала обслужил посетителей внутри кафе, а затем вышел на улицу. Лето уже минуло, да и осень подобралась уже к своей середине, так что люди на открытой террасе были редкостью.
- Бифштекс с кровью, пожалуйста, - ответил пожилой господин. – Очень обяжете, если прожарка будет минимальной.
- Сделаем, - понятливо кивнул официант, удаляясь.
А его пожилой клиент вновь вернулся к неспешному созерцанию окружающих красот древнего города. Первое письменное упоминание о городе Вернигероде встречается в документах 1121-го года, когда граф Адальберт из Хаймара под Хильдесхаймом выбрал место для своей резиденции.
Одновременно он начал строить низинную крепость - предшественник нынешнего замка. Но в те далёкие времена это малолюдное германское захолустье совершенно не интересовало пожилого джентльмена, правда, тогда еще не бывшего настолько пожилым.
Впервые он появился в этом городе где-то в середине 15-го века, когда род графов Вернигероде пресёкся. Тогда графство Вернигероде, а соответственно и его замок перешли в собственность графов фон Штольберг, являющихся старинным одарённым родом, представители которого возглавляли один из многочисленных ведьмовских ковенов средневековой Европы.
И именно с этого момента началось возвышение этого колдовского объединения ведьм, оставшегося на сегодняшний день единственным Европейским ковеном ведьм, навязывающим свои правила всем остальным малефикам Старого света. А могуществу и возвышению в среде одарённых , фон Штольберги обязаны самой высокой точке, расположенной в их владениях - горе Броккен.
Именно эта гора на многие столетия стала местом главного шабаша немецких, а позже и всех Европейских ведьм. А расстояние от вершины горы Броккен до центра Вернигероде составляло чуть больше десяти километров. И властители замка по полной использовали эту близость, особенно во время Вальпургиевой[3] ночи.
Кто из фон Штольбергов первым открыл секрет горы Броккен, старик не знал. Но то, что эта гора являлась сосредоточием неких сил, подчинить которые в разное время пытались многие одарённые, было ему известно еще за несколько столетий до основания города и замка.
И только новым хозяевам графства Вернигероде удалось воспользоваться этими силами и открыть настоящий портал в иное измерение, а точнее - в Ад. Правда, всего лишь на один день в году. Говорили, что на вершину горы мог проникать сам владыка темных сил – Сатана, и принимать «ежегодный отчет» у ведьм, колдунов, нечисти и нежити. Когда же на шабаш случайно забредал какой-нибудь зевака из местных жителей – участь его была плачевна.
Близость к своему повелителю, пусть и весьма недолгая – день в году (но у других ведьм и такого не было), возможность фильтровать доступ к его телу, и обладание местом силы, позволило фон Штольбергам возвыситься в весьма кратчайшие сроки и подмять под себя большую часть сначала немецких, а затем и все остальные ковены ведьм Европы.
Некоторое время Старый свет сотрясали колдовские войны, но фон Штольберги не сдали своих позиций, возвысившись еще больше. Их враги либо погибали, либо бежали за море – в Америку, либо подчинялись правилам, установленным новыми хозяевами жизни.
Лишь единожды хозяева Вернигероде были вынуждены покинуть свои владения, когда едва не пали от рук инквизиции, сумевшей взбунтовать целый город во время тридцатилетней войны[4]. Почти полвека фон Штольцы были лишены доступа к горе Броккен и вынуждены обитать в Ильзенбурге.
За это время они едва не растеряли все свои ранее завоеванные позиции на «колдовском Олимпе». Но, вернувшись назад в 1710-ом году, они сумели вновь укрепить своё пошатнувшееся могущество. Сумеречный мир темных сил потрясла еще одна, наверное, самая кровавая война ведьм, в которой фон Штольберги доказали, что они по праву являются сильнейшими малефиками Европы.
Из многочисленных ведьмовских ковенов остался лишь один, который возглавляли хозяева Вернигероде. И с того времени по сегодняшний день вся «магическая политика» была сосредоточена в их руках. И именно по этой причине пожилой господин и появился в этом городе – ему нужно было решить с ведьмами кое-какие вопросы, появившиеся за его длительное отсутствие.
- Приятного аппетита! – Вновь появившийся официант поставил перед клиентом тарелку с большим куском слегка обжаренного мяса, сочившегося красной жидкостью.
- Данке! – произнёс старик, берясь за нож с вилкой.
Если бы имелась возможность, пожилой господин с удовольствием бы хлебнул свежей и еще горячей крови, вонзив клыки в шею официанта. Но господин был весьма стар, опытен и умел сдерживать свои желания. К тому же запас крови во фляге еще имелся.
Он неторопливо отрезал кусочек мяса, истекающий кровавым соком, полюбовался на практически не прожаренное красное нутро, и с удовольствием отправил отрезанную порцию в рот. Радоваться даже таким маленьким удовольствиям он научился уже давно. Тем, кто живёт долго, даже очень и очень долго, что невозможно даже вспомнить насколько долго – это весьма необходимый навык.
Иначе, очень быстро можно потерять вкус к жизни, погрузиться в уныние или, в конце концов попросту сдохнуть от скуки. Господин знал немалое количество «долгожителей», кто именно подобным способом и закончил свои дни. Как сказал лет триста назад один поэт из смертных, переосмысливая еще более древнее изречение:
«Ничто не ново под луною:
Что есть, то было, будет ввек.
И прежде кровь лилась рекою,
И прежде плакал человек...»[5]
Неторопливо отрезав второй кусочек мяса, пожилой господин не успел отправить его в рот, когда к нему за столик подсел довольно моложавый мужчина в строгой, но элегантной форме гауптштурмфюрера СС.
- Гутен абент, герр Костич! – вежливо поприветствовал он пожилого господина, с удовольствием поглощающего кровавый бифштекс. – Приятного аппетита!
Эсэсовец прекрасно понимал, что с еще большим удовольствием этот господин присосался бы сейчас к чьей-нибудь шее, но не стал акцентироваться на этой мысли. Иначе, можно было бы и немного двинуться умом. После всего увиденного и пережитого в недавней экспедиции в Сербию, гауптштурмфюрер СС иногда сомневался в собственной адекватности.
- Присоединишься ко мне, Матиас? – поинтересовался у Грейса вурдалак, отправляя в рот очередной истекающий кровью кусочек. – Мясо свежее, - сообщил он, - еще с утра бегало по лужайке. Можешь поверить – уж я в этом разбираюсь, - ехидно прищурясь, заверил он археолога.
- Нет, спасибо! - Мотнул головой Грейс, перед глазами которого промелькнули алебастровые лица его мертвых подчиненных, высушенные досуха этим милым старичком-вурдалаком. - Я плотно пообедал и еще не проголодался. А вот от чашечки кофе не откажусь… - произнёс он, подзывая к себе официанта, выглянувшего на уличную площадку. – Я привёз вам новые документы, герр Костич, - произнёс профессор, после того как, сделал заказ. – Теперь вы настоящий ариец…
- Ты думаешь, Матиас, - усмехнувшись, произнёс старик, - такому, как я, нужны какие-то документы?
- Ну, а как же без них? – Оторопел гауптштурмфюрер СС.
- Как обычно… - Пожал плечами вурдалак, вынул из кармана картонную карточку и протянул её Грейсу. – Легко и непринужденно.
- «Führer Ausweis»?! – Лицо Грейса вытянулось, когда он взглянул на «удостоверение личности лидера».
Стандартная карточка размером 12 х 9 см имела все необходимые атрибуты идентификации члена СС с офицерским званием: содержала штампованную фотографию Костича, его имя, звание, подразделение, дату рождения и идентификационный номер.
Правда, дата рождения была указаны в нескольких тысячелетиях, да еще и до «н.э.»! Так же имелся учетный партийный номер НСДАП, как будто старый вампир был её членом. Чернильные штампы и выпуклые печати выглядели абсолютно настоящими! Такими же, как и на документе, принесенном самим Матиасом. На оборотной стороне карты была указана дата выдачи документа, факсимильная подпись рейхсфюрера СС Гиммлера, подпись уполномоченного подразделения и подтверждающий штамп.
- Но как? Как?!
- А так! – Старый упырь прищелкнул пальцами и предъявленный стариком «аусвайс» превратился в потрепанный обрывок старой газеты. – Самая примитивнейшая магия, мой юный друг.
- А зачем мы здесь, в Вернигероде, герр Костич? – поинтересовался Матиас, которого куратором прикрепил к вурдалаку лично рейхсфюрер СС.
- Зови меня лучше Мастером, мой юный друг, - неожиданно попросил вампир. – Личность старого серба мне весьма приелась. А прибыли мы в этот весьма примечательный город по одной лишь простой причине – хочу встретиться с одной своей старой приятельницей…
- Приятельницей? – не поверил в услышанное профессор. – Но при чем здесь какая-то баба?
- Баба? – громогласно расхохотался Мастер. – Да это баба держит в своём сухом морщинистом кулачке яйца всех колдунишек Старого света, хоть что-нибудь представляющих из себя! А на остальных она просто плюёт. Эта баба - Верховная ведьма Европейского ковена! И никто из одарённых не смеет без её приказа или одобрения даже воздух испортить, нажравшись квашенной капусты, а не то что пальчиком активировать простейший конструкт…
- И?! – Гауптштурмфюрер СС подвинулся поближе к старику, чтобы не упустить ни единого его слова.
- И сдаётся мне, Матиас, - забросив в рот еще кусочек мяса и лениво жуя, продолжил вурдалак, - что весь этот балаган с неожиданным обретением магии ущербным потомком Вилиготенов, с раскрытием тайн дивного мира обычным простакам, с неожиданным открытием так называемой сыворотки Левина, и прочего-прочего-прочего не обошлось без участия этой беспринципной старой стервы. Не удивлюсь, что и весь ваш нынешний «дранг нах остен» - всецело какая-то её хитрая игра, а не заслуга этого вашего фюрера…
-----------------------------------------
[1] Название Анхальт (нем. Anhalt) впервые упоминается в 1212 году во времена правления асканийских князей. Единое название «Саксония-Анхальт» появилось только в 1947 году.
[2] Летом в городах и селах германии открываются биргартен (Biergarten). Чаще всего эти "пивные на пленере". Первоначально в биргартенах подавали лишь пиво, закуску гости всегда приносили с собой. В современных "пивных садах" и накормят, и напоят, и со своей едой не выгоняют.
[3] Своим названием Вальпургиева ночь обязана монахине Вальбурге, причисленной к лику святых 1 мая. В Средние Века люди верили, что в ночь с 30 апреля на 1 мая ведьмы всего мира слетаются на вершины лысых гор, пируют и хвалятся, сколько пакостей они успели натворить за прошедший год.
[4] «Тридцатилетняя война» - историографическое название ряда военных конфликтов в Священной Римской империи германской нации и Европе вообще, продолжавшихся с 1618 года по 1648 год, и затронувших в той или иной степени практически все европейские страны (регионы) и государства.
[5] Из стихотворения «Опытная Соломонова мудрость, или Выбранные мысли из Екклесиаста» (1797) Николая Михайловича Карамзина (1766— 1826). В первой строке Карамзин использовал крылатое латинское выражение, хорошо известное в России и в русском переводе, и на языке оригинала: Nil novi sub luna (ниль нови суб люна| — ничего нового под луной.
Само же произведение Карамзина представляет собой стихотворное подражание известному библейскому тексту (Книга Екклесиаста, или Проповедника, гл. 1, ст. 9—10): «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят : «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас...»

Поделится в соц.сетях