Глава 1. И здесь он успел наследить
- Так всё-таки, Степан Петрович, - Ректор МИЭТ пытался получить от зав кафедрой исчерпывающий ответ, - как так могло получиться, что Климов ушёл служить? И почему мы не можем вернуть его? Здесь явно закралась какая-то ошибка.
- Никакой ошибки, Леонид Николаевич, - вздохнул зав кафедрой, - тут вся проблема в дополнении к закону "О всеобщей воинской обязанности"- от 1967 года. Там появился пункт, что присвоение офицерского звания в высших учебных заведениях с военной кафедрой должно осуществляться только после выдачи документа об успешном окончании учёбы, это было сделано для того, чтобы офицерами становились только те, кто имеет законченное высшее образование. Вот и возник временной зазор, во время которого, выпускник может подать заявление в военкомат и призваться на военную службу. Ну а так как документы от нашей военной кафедры приходят в военкомат позднее, то на них уже не обращают внимания, и наш выпускник приравнивается к выпускнику высшего учебного заведения, в котором военной кафедры не имеется, а служба у них длится не два года, а один. В последнее время всё больше студентов прибегают к такой практике, если их по каким-то причинам не устраивает решение распределительной комиссии или им предстоит два года службы с офицерским званием.
- И что? - Вскинулся Леонид Николаевич. – Неужели нельзя обратиться в военкомат и отменить решение по призыву конкретного выпускника.
- Можно, - кивнул Борисов, - но, во-первых, как это будет выглядеть со стороны, сначала мы не проявляем интереса к своему выпускнику, а потом кидаемся в военкомат с просьбой не допускать его призыва в армию по заявлению. А во-вторых, Климову как-то удалось договориться, и его направили служить в пограничные войска, там он будет в подчинении Комитета Государственной Безопасности, а к ним что попало, то пропало. Если пойдём выше, то придётся объяснять, чем ценен нам данный конкретный человек, и тогда им может заинтересоваться сам Комитет. В таком случае мы рискуем его вообще не увидеть.
- А так мы его увидим? - Хмыкнул Преснухин.
- Через год службы он вернётся в Зеленоград.
- Тогда почему он решил, что в армии ему будет лучше, чем у нас?
- Вот здесь непонятно, - развел руки Степан Петрович, - или он разгадал наши намерения, либо у него есть ещё какие-то планы. То, что мы решили испугать его решением комиссии по распределению, своей роли не сыграло, заявление в военкомат было подано до того как мы сформировали списки.
- А почему вы решили, что он вернётся? - Поинтересовался ректор.
- Он вступил в строительный кооператив, - тяжело вздохнул Борисов, - случайно узнали, через жену одного из сотрудников, которая работает в исполкоме.
- Вот как? - Удивился Леонид Николаевич. - И как это ему удалось? Впрочем, не важно, важно то, что нам теперь нечем его заинтересовать, и вместо того, чтобы получить перспективного работника, который был бы благодарен нашему институту, нам теперь придётся думать, каким образом привлечь его на свою сторону.
- А я до сих пор не понимаю, чего мы перед, хоть и талантливым, но всё же студентом, должны бисер метать, - нахмурился зав кафедрой, - будто на нём свет клином сошёлся.
- Странно, что вы не понимаете, - тяжело вздохнул ректор, - вам иногда следует лучше следить за успехами ваших подопечных. Дисциплина и посещаемость лекций не в полной мере характеризует студента, надо смотреть на его успехи несколько шире.
- Это вы по поводу его работы в лаборатории? - Кривая усмешка перекосила лицо Борисова. - Так там не он один работал, там коллектив трудился, и наверняка не обошлось без его руководителей, только мне непонятно чем он их подкупил, что они готовы были признать за ним сомнительные успехи.
- Сомнительные? - Преснухин, с интересом взглянул на собеседника. – Вижу, вы мало знаете о его деятельности в лабораториях. Не интересовались?
- Не очень, - честно признался зав кафедрой, - слышал, что причастен к изобретению нового типа ферритовой памяти, участвовал в разработке четырёх и восьми разрядного процессора, диплом вот написал по исследованию магниторезистивной памяти. Работа действительно проделана в данном случае большая, но это ведь не только его достижения, а всей лаборатории.
- Вот здесь вы точно ошибаетесь, - заметил Преснухин, - если предыдущие успехи ещё можно учитывать как достижение всего коллектива лаборатории, то дипломную работу от начала и до конца он делал сам, и ей уже в МФТИ интересуются.
- А эти всем интересуются, - отмахнулся Борисов, - идею заберут, а потом на базе этой идеи свои исследования ведут. И почти всегда оказывается, что там ещё много чего можно нарыть.
- Но это не повод принижать их достижения и утверждать, что это использование чужих идей. Но не об этом сейчас разговор, - ректор хмуро посмотрел на завлаба, - дело в том, что Климов нам очень нужен, с его появлением в лаборатории у Троцкого, произошёл прорыв в исследованиях, за год они прошли путь от разработки принципиально новых полупроводников, до создания микропроцессоров на их основе. Пусть пока его вклад в это для всех неочевиден, но если учесть, что во многих работах есть упоминание нашего студента как соавтора, то выводы напрашиваются сами собой. Соглашаясь на подобную комбинацию, я надеялся, что он примет правильное решение. Но судя по всему, он давно пожелал уйти от нас, а значит, ему по каким-то причинам не хотелось вливаться в наш коллектив. Тут или его кто-то напугал, или он нашёл более перспективное место, где ему обещали быстрый рост.
- Скорее второе, - помрачнел Степан Петрович, - мне студенты говорили, что на выставке Климов долго о чём-то разговаривал со Старосом.
- Вот оно в чём дело, - задумался Леонид Николаевич, - тогда это много объясняет. И всё же, мне не хочется терять столь перспективного работника, надо попытаться привлечь его на свою сторону. Я думаю, у нас ещё появится такая возможность.
Тут надо отметить, что несмотря на то, что ректор "защищал" Климова, перед зав кафедрой, он даже не мог предположить какова на самом деле была его роль в работе лаборатории. Завлаб Троцкий считал, что главное в его работе только развитие технологии, а на системотехнику не обращал внимания, считая, что в ней ничего сложного нет – простая инженерная работа, где надо применять логику, что Климову с его умением играть в шахматы не трудно. Его сотрудники тоже считали достижения "чистых зон" и введение строжайших правил соблюдения производственных процессов как само собой разумеющимися, ведь это всё очевидно. Да и остальное воспринимали это как банальный перенос знаний подчерпнутых их зарубежных изданий, ведь это не трудно, когда имеешь доступ ко всей научной литературе. Каждый находил объяснение необычным способностям парня, и невдомёк им было, что это вовсе не его работа, а действие одной вредной "железяки", заслуга студента была лишь в том, что он иногда требовал от неё реализации того, что когда-то знал и видел.
-
- И на чёрта ты его сюда привез? – Ругнулся начальник строевой части капитан Цветков
- Доброволец, будь он не ладен, - скривился лейтенант Корольков, - в Зеленограде с призывниками не очень хорошо, а военкомовским план надо выполнять, вот и пристали с "ножом к горлу" либо и этого берёшь, либо вообще ничего не получишь, ибо все сроки призыва уже прошли.
- То есть в нагрузку дали, - сделал вывод Цветков, - но вопрос, что с ним делать остался. В учебку его не засунешь, как-никак он уже сержант, так как имеет высшее образование. И сразу на заставу не отправишь, там он совсем не в теме будет.
- А может его натаскивать молодняк отправить?
- А толку? – Хмыкнул капитан. – Он же ведь службы не нюхал, опыта не имеет, чему он их там учить будет?
- Так, а нам-то, какая разница? – Пожал плечами Корольков. – Это уже пусть голова у них болит. Захотят –натаскают. В конце концов, у парня вышка, не должен быть совсем уж ни на что не годен.
- Думаешь? Надо попробовать, даже интересно стало, что из этого может получиться?
-
Вот и начались армейские будни, не то, чтобы я не догадывался, как оно будет, но что-то слишком резко пограничники взялись за новобранцев. Подъем, форма одежды номер два, это когда голый торс, (есть ещё форма одежды номер один, в этом случае военнослужащий должен предстать в трусах, но в это время трусов у военнослужащих не водится, им выдаётся исподнее, а в нём на плацу сверкать не пристало) и выходи строиться. И всё это надо проделать быстро, таков армейский распорядок, а в карантине это новобранцам делать трудно, нет у них еще навыка быстро мотать портянки, поэтому некоторые поначалу хитрили, они просто накладывали портянку поверх сапога, а потом сверху засовывают ногу. Это им потом здорово аукалось, сержанты всё это прекрасно видели, но помалкивали, ибо знали, что личный опыт всегда действенней уговоров. А дальше кросс, как бы, не на пять километров, причём темп задавали очень высокий, новички априори не должны его были выдержать. Естественно они и не выдержали, в первый же километр появлялись сошедшие с дистанции, портянки сбивались, надо было их срочно перемотать, ну а дальше всё по классике, никто новобранцев на произвол судьбы не бросал, их тут же включали в группы отстающих и снова гнали по маршруту. На третьем километре бо́льшая часть карантина безнадёжно отстала и в авангарде осталась лишь группа спортивных парней, это было сразу видно по тому, что они хоть и были на пределе свой физической подготовки, но темп продолжали держать. Для меня нагрузка благодаря "железяке" оказалась приемлемой, хотя никогда серьёзно спортом вроде бы не занимался. Спросил её, как это у неё получается? Ответ обескуражил, за счёт оптимизации работы группы мышц, оказывается и так можно, очень интересно, и что так каждый может?
Оказывается, рост результатов возможен сразу по нескольким направлениям, самое первое это укрепление общего состояния организма, то есть улучшение кровоснабжения мышц, путь длительный и достаточно трудоёмкий, так как связан с большими физическими нагрузками. Далее это рост мышечной массы, но тут надо учесть, что мышцы оказывается разные, одни нужны для спринтерских дистанций, другие отвечают за длительные нагрузки, и тренировать их требуется по-разному. Ну и наконец мой случай, нужно уметь оптимизировать работу группы мышц, чтобы не получались дополнительные нагрузки от тех мышц, которые в данном случае не нужны. Это тоже можно достичь тренировками с помощью специальных упражнений и этот путь наименее затратный в смысле времени и ресурсов организма.
До спортивной площадки мы за лидером добежали вшестером, далеко оторвавшись от основной группы, сержант, который и задавал темп, сам был не в лучшем состоянии, но упорно что-то пытался доказать новичкам и думаю лично мне в частности, так как я полгода в учебке как он не оттрубил. Меня очень удивило его упорство, неужели у них это произошло впервые, ведь они каждые полгода должны были сталкиваться с подобным контингентом. Ладно, тут чужая душа потёмки, поэтому по подсказке "железяки" занялся дыхательными упражнениями.
- Ну, ты и лось, - сделал мне "комплимент" сержант, - раньше спортом занимался?
- Не особо, - дергаю плечом, и тут же пытаюсь объяснить свои успехи, - но круги на стадионе частенько наматывал, да и на сборах пришлось тоже здорово побегать.
- Ну тогда ладно, - кивает он, - а то я уж подумал, что у тебя разряд по бегу.
- Не, не сподобился, - в отрицании мотаю головой, - серьёзно спортом не занимался.
- Значит, у тебя легче служба пойдет? – Сделал он далеко идущий вывод.
А вот и наш старлей (или как мы в шутку их называли – "страшный" лейтенант) нарисовался. Он в отличие от нас кроссы не бегает, не по статусу, но за физ. подготовкой присматривает.
- Ну что Гречихин,это у тебя передовой отряд? - Обращается он к сержанту, кивнув в нашу сторону.
- Да, товарищ старший лейтенант, - не совсем по уставу отвечает тот, - кросс с хорошим временем пробежали, думаю, с ними проблем не будет.
- Это хорошо, а так смотрю, - он покосился на основную группу новобранцев, только сейчас достигших финиша и повалившихся в бессилии на землю, - ими еще заниматься и заниматься.
И тут его взгляд снова вернулся к нам, а конкретно остановился на мне:
- А ты я вижу, Климов, не сильно-то и запыхался, может быть ещё разок, столько же пробежишь?
Обалдевший от такого наезда я даже не нашёл что сказать, только глаза выпучил.
- Ладно, не паникуй, - рассмеялся он, - шутка это была. А вообще как тебе такая утренняя зарядка?
- Так тут товарищ старший лейтенант как посмотреть. - Решил я не остаться в долгу. – Если такая зарядка будет каждый день, то от неё больше вреда, чем пользы. А если решили просто показать всем тяготы службы, тогда смысл есть.
- А в чём ты видишь вред, - тут же заинтересовался офицер.
- Вся проблема в том, что мы ринулись бежать приличную дистанцию не разогревшись, поэтому могут быть травмы в виде растяжений, - начал умничать я, - спортсмены так никогда не делают. Кроме того, если нам нужны результаты, а не закаливание силы духа, то нагружать тело надо постепенно, по графику, а не с места в карьер. Вот, к примеру, в карантине уже месяц подобной "зарядкой" занимаются и подозреваю, что результаты растут не так быстро как ожидается, это всё последствия отката, когда нагрузку включили на полную. Тогда все мышцы забились, а потом просто не давали времени прийти в норму и вместо роста выносливости мы получили снижение результатов.
- Ишь ты, какую "научную базу" подвёл, - расхохотался он, - и не поспоришь. Кстати, про закаливание силы духа ты правильно сказал. Без этого ничего не получится, нужно сломать стереотипы в себе, чтобы достичь значимых результатов. А зарядка у нас такая будет ежедневно, нравится кому-то это или нет. Понятно!
- Так точно, товарищ старший лейтенант! – Вытягиваюсь по стойке смирно.
Офицер смотрит внимательно в мои глаза и не найдя в них ни капли возражений, хотя чего мне возражать, если на всё это плевать с высокой колокольни, удовлетворённо кивнул и вдруг его взгляд проясняется:
- Ну вот, я думал куда тебя пристроить, а ты сам нашёлся. Так как ты у нас насчёт физ. подготовки тут умные мысли толкаешь, то подберём тебе дело по силам, будешь доходягами заниматься, и чтобы к концу срока обучения они были подготовлены не хуже остальных. Понятно?
- Так точно, - скриплю зубами, всё прощай спокойная жизнь, действительно нашли мне заботу.
- Собко! Подбери группу самых отстающих, теперь их физической подготовкой займётся младший сержант Климов. - Тут же "не отходя от кассы" кричит "летёха", и снова поворачивается ко мне. - Хотя возможно ты прав, однако первое время у всех результаты резко падают. Но, ты должен знать, что инициатива наказуема, а в армии это справедливо вдвойне, вот тебе мы тебе и дадим возможность доказать свою правоту. Ну а не докажешь, - тут он разводит руками, - то пойдешь командовать в хозчасть, там тоже порядок наводить нужно.
Это уже явная подстава, всё же не любят здесь одногодков, это тех, кто после института год должен отслужить, считают, что за год нормального пограничника подготовить невозможно. Ладно, Бог им судья, а мне вот забот вдруг привалило, а я-то надеялся, что мой статус здесь будет не определён, так сказать на подхвате.
*
Следующим утром снова раздаётся рёв дневального:
- Рота подъём!!!
И опять всё та же суета, но в этот раз мне не нужно вливаться в общий строй, у меня другая задача. Так как молодёжь еще туго соображает, и стремится чисто автоматически занять свое место в строю, я занимаю позицию у выхода, и начинаю отлавливать свой "взвод доходяг", именно так обозвали тех, с кем меня обязали проводить занятия по физической подготовке. Вообще никто не говорил, что зарядку мой взвод может игнорировать, а я и не игнорировал, но вот пятикилометровые кроссы я решил из зарядки исключить… пока исключить. Потом это всё придется навёрстывать, но то будет в лучшем случае через месяц, когда придёт время давать серьёзную нагрузку своим подопечным.
- И так, утренняя зарядка начинается, - громко объявил я, выстроив новобранцев на расстоянии вытянутых рук.
Ну а дальше началось, небольшая пятиминутная разминка, так называемый начальный разогрев, потом небольшой бег, где-то с полкилометра, что бы "железяка" сумела определить какие у кого проблемы с бегом и дальше уже назначение упражнений для развития нужных групп мышц. Естественно, никаких индивидуальных занятий не проводилось, всё-таки мне досталось двадцать три бугая, целая футбольная команда, поэтому пришлось поделить их на четыре группы и уже в этих группах назначать необходимый комплекс упражнений, так сказать ставить технику бега. Вообще интересно получилось, "железяка" таким образом подобрала упражнения, что несмотря на разницу в скорости перемещения, получалось так, что взвод почти всегда был собран в кучку. Как она это делает?
С утренней зарядки мой взвод возвращался хоть и хорошо пропотевший, но не взмыленный до дрожи в коленках, как это было у остальных каждое утро. На такое положение дел, остальной сержантский состав хоть и косился, но до жалоб дело не дошло, так как разрешение было получено свыше, а попытка вразумить меня, ни к чему не привела. На все увещевания я заявлял, что "цыплят по осени считают", вот, сколько у меня еще времени осталось? Полтора месяца? Там и посмотрим. Тут надо отметить, что одной утренней зарядкой дело не ограничивалось, ведь у нас была ещё и общефизическая подготовка, и там мне тоже пришлось принимать активное участие. И опять же, многим со стороны показалось, что нагрузка на "доходяг" была недостаточна, хотя, если бы они были внимательней, то увидели бы, что нагрузка ничуть не меньше, чем на остальных, просто она была больше сбалансирована и не тупое накачивание мышц, а в чём-то даже присутствовали элементы игры. А когда спортом заниматься интересно, тогда и человек развивается быстрей. Ну и некоторую идиотскую практику, когда сразу после приёма пищи новобранцам давали физическую нагрузку тоже постарался исключить, так как приучали их есть быстро, а быстрая еда с последующим бегом это верный путь к изжоге. И кто вообще ввёл такую практику, по расписанию были положены учебные занятия по предметам боевой подготовки, занятия по физ. подготовке должны были начинаться после трёх часов дня, но на это мало кто внимания обращал, считалось, чем больше бега, тем лучше.
Время шло, и к удивлению многих, когда "мои доходяги" приняли участие в утреннем кроссе, оказалось, что им всем удалось удержаться в авангарде.
- Ты их чем напичкал, что они у тебя как ужаленные бегать стали? - Интересовался сержантский состав.
- Так ничего особенного, - ухмылялся я, - просто диета такая, сбалансированная.
- Какая ещё диета? – Удивлялись они. – Меню в столовой для всех одинаковое.
- Так это для всех, - делал я загадочный вид, - а для "доходяг" то меню не подходит, вот и пришлось договариваться.
Конечно же в основном мне не верили, так как видели чем нас кормят и вообще прекрасно разбирались в реалиях и понимали, служба это не курорт, где под каждого есть особая диета, тут хорошо, если питание по нормам производится, а так ешь что дают, например весеннее меню, когда надо "спасать" зимние запасы – квашеная капуста с водой, капуста квашеная без воды, вода без квашеной капусты. Но нашлись и такие, кто поверил, и в столовой пытались заказать себе отдельное питание. Наш зам по тылу сразу смекнул, откуда ветер дует, и приказал повару на такие наезды отвечать, что усиленное питание предназначено только для отстающих в физическом, а главное, в умственном развитии. Вот если такая справка будет предоставлена, тогда и рассмотрят возможность выдачи дополнительного пайка. Желающих получить такую справку, слава Всевышнему, не нашлось.
Однако, если говорить честно, то всё же грешок за мной водился, и даже не один, всё дело в том, что какими бы прогрессивными методами тренинга не владела "железяка" достичь значимых результатов за полтора месяца было очень трудно, если вообще возможно… без применения некоторых растительных добавок. Так-то со стороны всё выглядело пристойно, два раза в день, все должны были принимать витаминизированный напиток, завариваемый по определённому рецепту, в который входили местные травы. Вроде бы ничего такого, местные сами иногда баловались подобными сборами, но в отличие от них, пара растений из сбора не заваривалась, из них делалась вытяжка, и её действие в чём-то напоминало действие вытяжки элеутерококка. Это не был допинг в прямом смысле этого слова, но применять такой напиток всё же следовало осторожно, так как он, во-первых, подстёгивал тонус, людям после его приёма хотелось движения. А во-вторых, резко усиливались обменные процессы в организме, да так, что пришлось немного погодя дополнять сбор ещё одним растением, которое хоть немного приглушало чувство голода.
В июле пришёл срок расплаты и старший лейтенант, ответственный за физ. подготовку новобранцев погнал "доходяг" на первые пробежки. И ребята не подвели, в кроссе они уделали почти всех, за редким исключением, а вот в общефизической подготовке показали средний результат, ну тут уж ничего сделать было нельзя, "мышицы" быстро отрастить было невозможно даже с талантами Вычислителя. Короче говоря, во время проверки "мой взвод" доходягами уже не выглядел.
- Однако, - удивлялся старлей, - и как тебе это удалось? Видимо действительно всё дело в чрезмерной нагрузке.
Естественно теперь я держал рот на замке, а то опять ляпнешь чего, и снова пожалуйте бриться, поэтому делал вид, что ничего особенного не произошло, а результат закономерен.
А вот дальше всё пошло не по намеченному плану, все дело в том, что попал я в 39-й Ленинаканский пограничный отряд, а там в отличии от моей истории, строительство Ахурянского (Арпачайского) водохранилища началось на несколько лет раньше, поэтому размещение застав должно было переноситься несколько раз в зависимости от того как быстро будет меняться береговая линия. Но и это было только часть проблемы, всё дело в том, что заграждения, которые существовали раньше вдоль реки, в соответствии с договорённостью с Турцией были демонтированы, а на новых местах, по старой советской традиции еще конь не валялся и когда приступят к работам непонятно. Поэтому и охрана границы в этом месте должна была вестись с помощью постов наблюдений и секретами. Еще планировалось использовать патрули с собачками, но надежды на них было мало, так как нарушители границ активно использовали различные пахучие смеси, которые начисто отбивали нюх у собак. Так что основная нагрузка по охране границы в ночное время должна была лечь на личный состав застав, а для этого требовалось резко увеличить их численность. Вот в такой замес мне и посчастливилось попасть.
Ну и естественно жить нам спокойно турецкая сторона не давала, обнаружив огромную брешь в границе, мимо этих многострадальных застав хлынул поток контрабандистов, как с той, так и с другой стороны. Вроде бы, то, что есть контрабандисты со стороны Турции понятно, они такими уродились, и везут к нам с Запада всякую дешёвую бижутерию, как к индейцам во времена покорения Америки. А продают всё за рубли, которые, оказывается, в Турции очень ценятся, так как обменный курс их сильно завышен, по отношению к доллару. А вот у нас откуда такая напасть взялась?
- Фотоаппараты, объективы, бинокли, последнее время часы электронные, карманные радиоприёмники, - разъяснил мне ассортимент контрабандных товаров лейтенант Крапивин.
- Не понял, - удивился я, - получается, наши фотоаппараты ценятся в Турции?
- В самой Турции потребителей этих изделий мало, - пожимает плечами лейтенант, - в основном их переправляют в Европу.
- Интересно получается, - хмыкнул я, - вместо того, чтобы продавать через Внешторг, наши дельцы проталкивают товар контрабандой?
- Ты забываешь про запретительные пошлины, - просветил меня Крапивин, - пока все эти сложные в техническом плане изделия импортировались к нам, никто о пошлинах не задумывался. Но как только поток товаров поменял направление, Европа сразу отгородилась от нас пошлинами, причём пошлинами очень высокими до сорока процентов.
- Так может быть, тогда совсем не стоит ловить наших контрабандистов?
- О том кого не надо ловить, тебя предупредят заранее, - вполне серьёзно ответил лейтенант, - остальных попробуй только пропусти, это вполне может оказаться обычной проверкой. К тому же, кое-чего из неразрешённой контрабанды и нам перепадает. Негласно. Понятно?
- Понятно, - киваю в ответ, - а какое сейчас наказание за попытку нелегального перехода границы?
- Честно сказать бросил отслеживать, - морщит лоб Крапивин, - уголовный кодекс постоянно меняется, но знаю, что контрабанда это железный срок, а попытка нелегального пересечения границы может и штрафом обойтись, если человек не связан с государственными секретами.
- Странно, - чешу я затылок, - лет пять назад у нас из СССР не выпускали.
- А тут подумали и решили, зачем здесь человек нужен, если он одним глазом на Заграницу косит? – Пожимает плечами мой источник информации. – Всё одно ведь толку от него будет мало, лучше уж пусть выплатит всё, что государство на него потратило, да едет куда хочет. Ты думаешь, они нелегально через границу хотят перейти потому, что их не выпускают? Чушь. Они не хотят платить за получение высшего образования, а зачем нам за свой счёт кормить зарубежные страны? Кстати, до трети тех граждан, кто выехал из СССР, хлебнув западной жизни, хотят вернуться. Да и остальные часто тоже жалеют, что поддались слухам о красивой жизни, это раньше им помощь оказывали, чтобы показать, как там хорошо жить, а когда желающих переехать оказалось достаточно много, то помощь сразу перекрыли, и оказалось, что там они со своими знаниями реальной жизни не нужны. Всё, дальше идём молча, запоминай ориентиры, чтобы ночью не ошибиться.
Да уж, ориентиры. Мне-то ладно, "железяка" подсветит, как не раз бывало в сложных ситуациях, а как другим в этом случае быть? Они же ни черта не видят при узенькой полоске серпа Луны, конечно же, можно на ощупь запомнить дорогу, на метров триста… ну при определённой доле везенья на километр, но не на три километра, куда мы притащились. И как тут укрыться, когда всего пара кустиков на склоне?
- Ну, где будешь секрет себе делать? – Окидывает взглядом лейтенант склон.
Ага, раз спрашивает, значит стоит внимательней осмотреться, невыполнимых заданий не бывает. О, вот там вроде как бы просматривается небольшая складочка, можно в ней попытаться укрыться… нет не пойдёт, сверху всё просматривается, а секрет он на то и секрет, что должен быть надёжно укрыт со всех сторон. Ну-ка, ну-ка, а там что за ямка? Хм, а неплохое укрытие, надо поближе рассмотреть. Ха! Вполне подойдёт, если парочку камней за ямку переместить, то сверху, с холма, хрен чего увидишь, а если ещё и плащ-палаткой прикрыться, то и часть дня прихватить можно. Всё решено, здесь и сядем.
- Хм... - Лейтенант задумчиво осмотрел выбранное место. – Нормально. Главное чтобы по темноте мимо него не промахнуться. Сможешь найти?
- Смогу, - просто отвечаю я, уверен, "железяка" не подведёт.
*
Тиха укр… то есть армянская ночь. Ага, сейчас. Слушайте, ведь растительности всего ничего, а живности, чтобы шум создавать, до чертиков, из-за этих сверчков, или как их там называют хрен чего услышишь, рядом толпа пройдёт и останешься в неведении. Только когда температура ниже десяти градусов опустится, ночные звуки окончательно стихнут, и тогда слышимость станет фантастической, а пока… Хорошо, что "железяка" у меня бдит, вижу даже лису, что у подножья горы, на склоне которой мы разместились, промышляет. Постоянно кого-то вылавливает в каменистой почве, у неё сейчас время обеда. А вообще далеко она сюда от своего леска прибежала, видимо это её место кормёжки… а, нет, не одна она здесь, вот и вторая нарисовалась, сейчас будут выяснять, кто здесь хозяин. Но до выяснения отношений не дошло, лисы вдруг насторожились, а спустя мгновения кинулись в разные стороны. Ага, кто-то идёт.
Вообще-то мала вероятность того, что в первый же мой самостоятельное выход, кто-то рискнёт нарушить границу, да и Крапивин мне участок спокойный подобрал, наверняка решил проверить, как мы с напарником службу несём. Раз так, то не суетимся, смотрим, что дальше будет.
Ждать пришлось долго, минут пятнадцать, наконец, внизу появился человек, двигался он медленно и осторожно, постоянно вертя головой во все стороны. Я сначала не мог понять, что у него за шапка на голове с какими-то непонятными наростами, но приглядевшись, сразу мог сказать, это был не простой нарушитель, и тут надо быть очень осторожным. Всё дело в том, что на голове этого человека, по всей видимости, был закреплён ЭОП (электронно-оптический преобразователь) с инфракрасной подсветкой. Почему это не мог быть наш человек? Так тут всё очень просто, хоть у нас такие устройства и существовали, и даже в техническом плане получше этого, без подсветки обходились, но считались очень дорогими, поэтому ни в армии, ни у пограничников их в арсенале не было, а значит…
- Сигнал на заставу, два длинных, один короткий, и три длинных, - шепчу напарнику.
- Где? - Сразу напрягся он.
- Понизу идёт, направление в сторону границы.
- Как ты там что-то разглядел, - продолжает сомневаться он, таращась в темноту.
- Осторожней ты, - нежно оттаскиваю его вглубь ямки, - у него прибор ночного видения, может засечь, неизвестно как он у него настроен, вдруг на тепловое излучение, а ты высовываешься.
Дальше напарник сомневаться не стал, включил рацию, сначала короткими нажатиями тангенты обозначил номер секрета, а потом отослал условное сообщение, что нарушитель идет в сторону границы, один, но степень опасности минимум тройка. Такими хитрыми сообщениями решили обмениваться с нарядами тогда, когда стало известно, что американцы, находящиеся по ту сторону границы прослушивают переговоры пограничников. Ответ в виде длинного нажатия тангенты на приемной станции подтвердил, что сообщение получено. Всё, теперь остаётся ждать, когда нарушитель обнаружит тревожную группу и попытается дать задний ход, в этом случае пограничники будут иметь преимущество, они могут пользоваться фонарями, а вот с другой стороны этого делать нельзя, можно уповать только на скрытность.
Тревожная группа прибыла через десять минут, и мне пришлось задействовать рацию для "наводки на цель". Нарушитель поступил просто, он не пытался сбежать, в его условиях это было невозможно, он решил замаскироваться в камнях, надеясь, что это ему позволит остаться незамеченным. Зря надеялся, пограничники взяли его в кольцо и стали постепенно сжимать его, пользуясь моими подсказками. В конечном итоге, поняв, что дёргаться бесполезно, он был вынужден обозначить себя, хотя, как потом мне сказали, ответить ему было чем, имелись у него в арсенале магниевые вспышки, но здраво рассудив, что если его нашли в кромешной темноте, то вряд ли позволят активно сопротивляться, да и два мощных аккумуляторных фонаря тоже слепили нещадно.
Утром как рассвело, мы с напарником покинули свое скрытное место и поспешили туда, где был задержан нарушитель. Хоть место и было тщательно осмотрено сослуживцами, но взглянуть на него при свете дня не помешает. Вот ведь гадость, разглядеть что либо на месте не получалось, все следы были затоптаны во время задержания и последующего осмотра, поэтому приходилось больше доверять навигатору "железяки" чем ориентироваться на результаты осмотра. Ну а дальше взялся присматриваться, куда бы я спрятал что-то важное в этих условиях. Ага, вот здесь камень сдвинут, это невозможно заметить ночью при свете фонаря, зато хорошо видно при дневном свете, так как возникла небольшая щель между камнем и краешком почвы, на которой он лежал. Осторожно переворачиваю камень… есть, сразу видно, что под ним землю ковыряли. Ну вот, из ямки вытаскиваю небольшой пенал размером со спичечный коробок, это микроплёнка. Прямо как в фильмах про шпионов. Только непонятно, какого чёрта нужны такие сложности с переходом границы с помощью современных технических средств, когда гораздо проще и безопасней переправлять плёнку с помощью дипломатов или тех же иностранных журналистов, да хотя бы моряков использовать. Хотя, тут наверное важно какая шпионская сеть задействована, может быть у них нет возможности переправлять эту плёнку в Москву или Одессу, вот и приходится действовать по старинке. Ладно, чего здесь гадать, мне же проще, обязательно будет поощрение по линии командования, отпуск конечно не дадут, да и не нужен он мне, по большому счёту, дома мне делать нечего, но я бы от обычного поощрения не отказался, так служить проще. И напарник на подъёме, это у него будет уже третий нарушитель, скорее всего ему тоже поездка домой не нужна, он надеется чуть пораньше на дембель отбыть, такое поощрение здесь тоже применяется.
- Ну, поведай нам Климов, как ты при в полной темноте рассмотрел нарушителя, - пристал ко мнеКрапивин.
- Так не было полной темноты, тащ лейтенант, - пожимаю плечами, - Луна была, хоть и неполная, но всё же. Если в такой темноте пообвыкнуть, то приглядевшись можно кое-чего рассмотреть.
- Ты у нас глазастый значит, - хмыкнул командир, а потом кивнул на найденный пенал, - и вещественные доказательства добыл.
- Так там доказательств этих, - отмахнулся я, - один спец прибор чего только стоит.
- Прибор это да, - согласился он, - но это не главное, без пенала он ничего не значит. Он же армянин, скажет, что родственников с этой стороны границы искал и на этом всё. А тут он никуда уже не денется.
- А родственных связей у армян со стороны Турции много? – Становится мне интересно.
- Хватает, - вздохнул Крапивин, - последнее время контрабанда в основном через них-то и идёт. Раньше нечего было из СССР в Турцию везти, а теперь всё больше семей втягиваются в это опасное дело, а тут ещё и полноценной границы нет.
Мне вот сразу стало интересно, а как было в моей реальности? Оказывается, контрабанда тоже была, но небольшая, в основном от бедности, наполнение магазинов промышленными товарами страдало, поэтому и возили одежду из Турции. А тут ситуация сменилась, в СССР появились товары, которые имели спрос за рубежом, вот и решили местные на этом заработать, а в Советский Союз в основном везли западную валюту и золото, которые сбывали в Москве, так как сейчас статья за валютные операции, не в пример мягче. Кстати, спрос на валюту тоже не сильно-то превышает предложение, так как модного шмотья и прочих безделушек в СССР благодаря многочисленным кооперативам и артелям хватало, и проблема была не в том, чтобы что-то купить за рубежом, и на чеки от сданной валюты, а в том, чтобы таможня "дала добро" на провоз багажа и широкого ассортимента в магазинах "Берёзка".
Благодарность мне перед строем объявили где-то только через месяц, но за это время мне ещё довелось поймать пару турецких контрабандистов и на три случая "закрыть глаза", но это уже касалось нашей стороны. Уж не знаю, это было распоряжение свыше или местная коррупция во всей красе, но пришлось пропустить груз к водохранилищу, там его перегрузили на лодки и они отчалили на другую сторону. Судя по тому, какие партии контрабанды были переправлены только через наш участок, дело было поставлено на очень широкую ногу, а ведь есть страны, где запретительные пошлины не действуют, представляю, какие объемы проходят там. Думаю, западные страны еще не раз взвоют от того, что их усилия по защите собственного производства оказались недостаточны. Однако главное вовсе не в этом, понятно, что контрабанда в сторону других стран сложной технической продукции это благо, ибо не только даёт приток валюты нашей стране, но и устраняет искусственное препятствие мешающее распространению наших товаров, главное в том, что государство не должно скатываться до подобных действий. Почему? Да всё очень просто, это прямой путь к созданию мощных коррумпированных групп во властных структурах, никто же кроме этих структур не контролирует объёмы контрабанды, и, следовательно, обязательно в их среде появятся те, кто захочет с этого что-то поиметь.
Тьфу, аж голова разболелась, это что же получается, нечего было предложить Западу, кроме нефти, плохо было, а как только появилось то, что может составить конкуренцию капиталистическому миру, стало еще хуже? Полный абзац, это так у нас скоро появятся красные олигархи? Да ну к чёрту всё, не уж-то не хватит ума у "рулевых" увидеть опасность перерождения. Ладно, это дело будущего, а пока мне есть чем заняться, тут понимаешь граница почти открыта, а я дурью маюсь.
*
- Евгений, уже четыре месяца прошло с тех пор как тебе передали материалы дипломной работы по магниторезистивной памяти. Почему до сих пор нет результатов?
- Так Николай Петрович, у меня сложилось впечатление, что вся эта дипломная работа чистой воды "липа".
- С чего ты вдруг это решил? – Удивился Казачонок, который в данный момент занимался направлением по исследованию ферромагнитных материалов в Физтехе.
- Так не получается у нас по описанию создать такую память, - пожимает плечами сотрудник, - мало того, что рекомендованы размеры ячеек на пределе нашего оборудования, так и перемагничивание слоя не получается, там такие мощности требуются, что сечение проводника надо втрое увеличить, это уже никакие МОП не потянут.
- Что за ерунда? – Удивился руководитель. – Ты хочешь сказать, что в МИЭТ есть технологии, которые нам недоступны?
- Или это действительно так, или это банальная "липа" – кивнул Лёвкин.
- Что не "липа" это точно, - поморщился Николай Петрович, - я видел у них рабочие образцы на четыре килобайта. Но заполучить их у нас вряд ли получится. Это же дальнейшая работа того самого студента, который "случайно" открыл технологию производства сверхвысокочастотного феррита. Ладно, ты попытайся наносить феррит различными способами, а я попробую всё-таки заполучить хотя бы пару образцов, вдруг там используются другие материалы.
Официальный запрос в МИЭТ ничего не дал, оттуда просто прислали отписку, что, мол, дипломная работа не имела конечной цели изготовления рабочих образцов, она лишь показывала теоретическую возможность создания подобных приборов. О том, что на защите эти "рабочие образцы" были предоставлены – молчок. Ректор МИЭТ прекрасно понимал, что теорий можно выдвинуть много, а вот довести их до практической реализации получается единицы. А раз поступил запрос от конкурентов, то не надо проявлять благотворительность, тем более, что Физтех подобной филантропии никогда не проявлял.
- Вот и мы не будем, - думал Преснухин, подписывая ответ, - а то ишь, на всё готовенькое.
Однако Леонид Николаевич не учёл степень настырности Казачонка, тот не постеснялся отписать письмо в министерство о том, что институт, несмотря на запрос, оформленный по всем правилам, не предоставил исчерпывающую информацию по дипломной работе "Аспекты создания магниторезистивной памяти", что даёт основание сомневаться в том, что работа действительно имеет научное значение.
- Вот ведь проныра, - усмехнулся ректор на этот демарш, и, покачав головой, отдал распоряжение Троцкому, - ладно, передайте ему под протокол пару образцов, да не рабочих, которые были представлены на защите, а исследовательских, с последующим возвратом. Кстати, сколько у нас их всего?
- Много, - вздохнув, ответил Валерий Ефимович, - Климов, когда исследования проводил, даже счет им не вёл, где-то штук пятьдесят сейчас в наличии.
- Вот и хорошо, думаю, образцы они нам не вернут, скорее всего угробят на масс-спектрометре. Зато у нас появится повод пошуметь и обвинить их в нарушении своих обязательств.
- Не понятно, зачем им тащить образцы на масс-спектрометр, - задумался Троцкий, - в дипломе и так все используемые материалы описаны.
- Видимо там далеко не все просто, и это он еще в первый год учебы показал, как оно может быть, помните пляски вокруг памяти на биаксах, - возразил Леонид Николаевич, - как я понял, вы журналы работ не вели?
- А зачем? – Пожал плечами завлаб. – Работа вне плана, всё делалось только для подтверждения отдельных выкладок, технологические тонкости процессов нам были неинтересны.
- Вот видите, а Климов у нас известный выдумщик. Подозреваю, если вы захотите повторить его работы, то у вас ничего не получится.
- Не буду я с этой памятью возиться, - насупился Троцкий, - у меня своих работ выше крыши. Да и зачем она нужна, для миникомпьютеров обычной памяти достаточно.
- Вот в этом вся и проблема, - тихо пробурчал Преснухин, - дальше своего носа ничего не видите.
-
- Ну, как дела, - навестил Лёвкина Казачонок спустя два дня после передачи образцов.
- А никак, - огрызнулся тот, - все использованные материалы в образцах, подробно описаны в дипломе.
- И что, никаких отклонений по составу?
- Ни на йоту, - тяжело вздохнул исследователь, - но у них образцы работают, а у нас нет.
- То, что работали, это я и сам видел, - хмыкнул Николай Петрович, - при мне протокол передачи составлялся. А вот почему у нас не работает, большой вопрос.
- А может спросить этого студента, который Климов?
- Чёрта с два ты его спросишь, - отмахнулся руководитель направления, - у них там, в институте, размолвка произошла, он плюнул на их предложение и подал документы в военкомат. Теперь служит где-то на рядовой должности.
- Так может узнать где, да съездить к нему, попытаться переманить, если судить по работе, то она минимум на кандидатскую тянет.
- Не знаю, - задумался руководитель, - он сейчас наверняка сильно на свой институт обижен, поэтому и на наше предложение может не согласиться. Да и чтобы отозвать бывшего студента со службы, нужны основания, а какие основания мы предоставим? Нет, не вариант. Так что надо сделать ещё несколько попыток, а в случае неудачи, отложим эту работу до весны, а там ясно будет, удастся ли его заинтересовать, или нет.
- Так если добром не получится, можно ведь и через министерство надавить.
- Можно, - пожал плечами Казачонок, - но представь, как это будет восприниматься со стороны, скажут, что Физтех совсем до ручки дошёл, не может повторить работу какого-то студента. Лично я не готов рисковать своей репутацией. А ты?
- Не, я тоже не готов, - отмахнулся сотрудник.
- Вот видишь, поэтому следует подождать. Кстати, Галкин тоже на те же грабли наступил, мы пока не можем разобраться, каким образом в лаборатории Бурлакова удалось достичь такой плотности записи на магнитный диск. Но там уже другая аномалия – разработчик девушка.
- Девушка? Вот это да, действительно аномалия.
- Ага, а сейчас держись, - усмехнулся руководитель, - она тоже из студенток, Лапшина её фамилия.
- Я смотрю, завлабы в МИЭТ большие оригиналы, - нахмурился Лёвкин, - они свои кадры совершенно не ценят, если такие работы студентам отдают.
- Вот видишь, и ты на это обратил внимание. Но вопрос остался, как там организован учебный процесс, что студентам такие работы вести доверяют.
-
- Что? Опять? – Воскликнул ректор, получив теперь уже запросы из "Микрона". – У меня такое впечатление, что НИИМЭ решил все работы по технологии микросхем у нас взять, чтобы за своё выдать. Им здесь что, мёдом мазано? За год шестнадцать запросов по работам и все по лаборатории Троцкого. Может у нас сразу их филиал открыть, чтобы не нагружать копировщиц лишней работой, а ещё лучше курсы повышения квалификации для их сотрудников организовать? И вообще, что за благотворительность "в пользу бедных"? Как нам что-то от них нужно, так пожалуйте заключать договор, как им от нас, так предоставьте бесплатно из архива.
- Так что, нам так и ответить? – Надулся Сычёв, будто это он виноват в том, что запросы пошли потоком.
- Нет, - спохватился Преснухин, - если об этом узнают в МЭП – головы нам не сносить. Но отдавать бесплатно всё тоже не дело, подберите там пару перспективных работ, по которым будет уместно заключить договоры.
- А если они не согласятся?
- Вот и будем думать, когда претензии предъявят, - отмахнулся Леонид Николаевич, - в конце концов, сами виноваты, что такую политику ввели, им будет дешевле заплатить по договору, чем с нами бесконечно бодаться.
- А тут мы рискуем не выполнить свои обязательства, - заметил зам по науке, - они же требуют передать им все данные по разработке шестнадцати разрядного микропроцессора, а с этим могут быть проблемы. Троцкий только за технологию создания сверхбольших микросхем отвечал, разработка самого процессора в задачу лаборатории не входила, там Климов системотехникой занимался.
- И здесь он успел наследить, - скривился ректор, - у нас вообще что-нибудь есть, где наш выпускник не отметился?
Полно, - вздохнул Сычёв, - но почему-то интерес проявляют только к его работам. Скорее всего, это произошло из-за того, что интерес к этому микропроцессору проявили американцы, они только этим летом смогли освоить выпуск восьмиразрядных микропроцессоров, а у нас уже шестнадцати разрядный в наличии. Да ещё частота работы этого микропроцессора достигла двадцати мегагерц – по некоторым операциям он не уступает уровню больших ЭВМ.
- Не думаю, что "наш" микропроцессор, спроектированный Климовым настолько хорош, чтобы заинтересовать НИИМЭ, скорее всего их интересуют только отдельные технические решения, что бы применить в своих разработках. Надеюсь, схема и описание процессора у нас имеется?
- Схемы есть, - кивнул зам по науке, - и описание процессорных команд имеется, и на этом всё. Формально мы эту работу делали для демонстрации возможностей новой технологии, передача в производство не планировалась.
- Хорошо, соберите всех, кто работал с Климовым, пусть займутся подготовкой полного комплекта документации, - распорядился ректор.
- Кхм, - поперхнулся Сычёв, - так некого собирать, Климов и есть "все".
- То есть как "все"? - Леонид Николаевич в удивлении уставился на своего заместителя.- Вы хотите сказать, что Климов в одиночку справился с этой работой? Не надо мне тут ерунду говорить, ищите тех, кто с ним работал, не может один человек справиться с таким объёмом работы.
- Ну да, не может, - при этом думал его зам по науке, - а что бы он сказал, если бы узнал, что Климов и все сопутствующие микросхемы для мини ЭВМ в одиночку проектировал, и не только проектировал, но и маски разрабатывал для лаборатории, и печатную плату для лаборатории Комарова разрабатывал. Ему, конечно, помогали, но в целом без него ничего бы не было. Нет уж, об этом я лучше промолчу, а то вообще за фантазёра посчитает, а что касается невыполнения распоряжений, тут много на что можно пожаловаться.

Поделится в соц.сетях