Пролог
Летучий корабль, заходящий на посадку со стороны солнца, напоминал скорее детскую игрушку, чем боевой летательный аппарат. Белоснежный баллон, наполненный горячим паром и перевитый множеством прочных канатов и даже парой цепей, довольно сильно смахивал на пойманное облачко, блестели на солнце свежей синей краской борта, сияли надраенные до блеска стволы орудий, высовывающихся из нескольких пушечных портов и отбрасывали в разные стороны солнечные зайчики доспехи собравшихся на верхней палубе членов экипажа. Однако люди, а также парочка наг и один гнолл, что принялись высаживаться на главную площадь деревни в следующую же секунду после того как летательный аппарат коснулся своим брюхом земли, на игрушечных ну вот ни капельки не походили. Солдаты, покрытые тяжелой броней с множеством старых боевых отметин, дружно прижались спинами к собственному средству доставки и, если потребуется, огневой поддержки и эвакуации. Их суровые лица хмурились, пока глаза внимательно изучали окружающий пейзаж, от которого два десятка десантировавшихся бойцов отгородились на всякий случай от него выставленными вперед цельнометаллическими копьями, стволами боевых полуавтоматических дробовиков, двумя ручными огнеметами и магическим барьером, сотканным из энергии света. Однако секунды шли, а так никто так и не спешил приветствовать новых гостей этого поселения. Впрочем, и не бежал от них. Деревня была мертва.
Ничего кроме редких порывов ветра и шумного дыхания солдат не нарушало покой этого места. На окружающих дома огородах без периодического полива давно засохло всё кроме сорняков, деревьев и некоторых кустарников, и среди зарослей всяких лопухов и прочей дикой травы лишь с большим трудом удалось бы найти почерневшие остатки тыкв или каких-нибудь перцев. Ни единого звука не раздавалось от птичников или хлевов, чьи обитатели разделили печальную судьбу своих хозяев, валяющихся в виде обгрызенных костей тут и там. Монументальный колодец, сложенный из крупных каменных блоков, был обрушен…Или вернее раскопан. Кто-то пытался спрятаться там, но видимо безуспешно, поскольку на разбросанных по земле кусках скалы, грубовато ограненных примитивными зубилами, виднелись оплавленные следы огромных когтей. Хижины, сложенные из глиняных кирпичей и крытые глиняной же черепицей, в основном все еще стояли на том же месте, но двери их практически все оказались сорваны с петель или разбиты в щепки, поскольку обитатели данного населенного пункта пытались прятаться в своих домах…Да только никого из них не защитила подобная хлипкая преграда, ибо даже самые толстые доски не сумели бы надолго задержать армию демонов, относительно недавно прошедшуюся по этим землям подобно плотоядной саранче.
— Кажется, никого тут нет, — с заметным облегчением заметил волшебник, что и поддерживал барьер из света, окруживший высадившуюся группу. Покрытые белой эмалью латы со старательно затертым гербом на груди и сжатый в левой руке магический посох из кости дракона, служащий источником огородившего десантников мягкого желтого сияния, довольно странно сочетались с кургузым пистолетом-пулеметом, который этот человек удерживал свободной конечностью и парочкой ручных гранат, висящих у него на поясе. — Фырф, ты чуешь что-нибудь?
— Пфыль! И пфости! — То ли сказал то ли пролаял гнолл, сжимавший обеими руками массивный крупнокалиберный дробовик, в дуло которого получилось бы просунуть даже не пару пальцев, а целый мужской кулак. Нормально говорить обладателю невероятно чуткого обоняния мешало не столько строение глотки, сколько большой глухой намордник с маленькими дырочками для дыхания, намертво закрывший собою челюсти нелюдя и имеющий аж четыре отдельных замка. Чтобы содрать его быстро не получилось ни у врагов, ни у самого псоглавца, если тот вдруг ненадолго обезумеет, возжелав вкусить человеческой плоти и крови…Для представителей его расы вообще-то крайне полезной, но для данного конкретного индивидуума вообще-то смертельно опасной. Магическая печать, многие годы назад нанесенная на кожу головы, давным давно снова покрывшейся мехом, должна была убить своего обладателя сразу же как только тот превратится в людоеда вольно или невольно.
— Пылью и костями пахнет в каждой из подобных деревень. Ну и еще, пожалуй, пеплом…Хотя вот как раз тут вроде бы ничего и не горело, даже странно как- то… — Волшебник осторожно двинулся вперед, не выходя впрочем из-под прикрытия парочки массивных ростовых щитов, что сжимали в левых руках сопровождавшие его наги. Каждый из змеелюдов только у человеческой своей части имел рост где-то под два метра, а потому им было совсем не тяжело нести одной конечностью многослойный плоский кусок зачарованного металла, за которым можно было схорониться от пулеметного огня или обстрела мелкокалиберной артиллерии, а второй сжимать громадное копье с полностью стальным древком и широкой поперечной перекладиной, которое бы сумело и натиск молодого слона удержать. — Скажи, если вдруг почувствуешь чего-нибудь необычное, то, чего здесь быть не должно…
— Нас здесь быть не должно, — довольно громко пробурчал один из высадившихся с летучего корабля воинов, что отличался от остальных стилем своих доспехов. Они у него были однородными, что отлично прослеживалось по серебряным и золотым узорам в виде каких-то листьев и цветов, обильно покрывающим шлем, сапоги, латные перчатки и даже мелкие бронзовые колечки, из которых состояли кольчужные штаны и рубаха. Вооружен же он был длинной саблей со светящимся лезвием и тремя короткими жезлами, можно даже сказать палочками, которые закованные в металл пальцы удерживали между собой с небрежностью и легкостью, явно выработанными годами тренировок. — Обыскивать всякие крестьянские халупы на предмет затаившихся падальщиков — это недостойно истинного воина!
— Сортиры рыть для пехоты недостойно, а именно сортиры копать для пехоты ты и будешь, если снова такую глупость на боевом выходе ляпнешь! Причем руками, ибо если я опять пострадаю из-за твоей глупости, то всеми богами мира клянусь,точно лопату у тебя отберу и об твою же голову сломаю! — Довольно экспрессивно не согласился с ним двигающийся по соседству боевой маг второго ранга, что был универсалом и знал довольно много школ волшебства, однако из всего доступного ему арсенала в бою применял исключительно бронебойные пули с упрочненным чарами метала сердечниками. Учитывая, что выпускались они из автомата с обоймой сорок пять патронов, этого вполне хватало чтобы разобраться с абсолютным большинством врагов, включая даже особо крупных и бронированных, ибо такое количество дырок в теле здоровья не добавит никому! — Авось от этого в ней мозгов прибавится, поскольку передовой дозор перед идущей в боевом походе армией нести — вполне достойно! Мы же не битые горшки и обрывки тряпок тут собираем, а проверяем, не подготовил ли противник засаду по курсу движения наших войск…А ведь демоны могут! Уже забыли три заминированных телеги с порохом, что оказались рассредоточены по сараям в тех удобных для стоянки руинах, где мы ночевали три дня назад? А призраков, которые в предыдущей деревеньке чуть ли не половину армии Чатурведи своим воем разогнали?
Отряд без лишней суеты, но и не мешкая, принялся обыскивать руины поселения, держась единой плотной группкой, которая ощетинилась во все стороны оружием и не выходила из-за пределов действия магического барьера. А вновь поднявшийся в воздух летучий корабль, зависший у них над головами, был в случае чего всегда готов прикрыть огнем десантную партию, обыскивающую мертвую деревню на предмет возможных неприятных сюрпризов. Или приятных…Но в то, что им здесь может повезти найти выживших или какую-нибудь ценную добычу ну вот вообще никто не верил.
— Телеги могли и от османских вояк остаться, которые неудачно пытались отойти на соединение с другими уцелевшими частями. — Недовольно пробурчал индус-кшатрий, что носил сделанный специально для него комплект доспехов, а не какие-нибудь случайные трофеи. — Да и призракам стихийно подняться ничто не мешало, учитывая сколько там людей погибло и какой поганой смертью…
— Один призрак конечно мог бы подняться стихийно. Ну, два-три, если там было действительно серьезное побоище. В совсем уж крайнем случае — штук пять! Ну, если талантливого мага смерти убивали неправильно или не до конца, и дохлый некромант не только сам к богам не отправился, но и компанию себе собрал… — Маг с посохом остановился у ворот самого большого дома в деревне, обитатели которого видимо пытались скоординировать оборону и оказать сопротивление тварям. Во всяком случае, человеческие кости тут на земле лежали особо густо, а валяющиеся среди успевшей вырасти травы черепа измерялись десятками…И парочка остовов погибших чудовищ среди них тоже была доказывая, что совсем уж даром люди свои жизни не продали. В одном месте валялся почти целый скелет трехметрового примерно гиганта с бараньими рогами, тремя глазами и клыками во рту, а в другом — панцирь исполинского инфернального краба…Ну или не краба, а демонической черепахи, только с клешнями вместо ласт и кучей мелких. Определить точный облик погибших монстров было не так-то и просто, поскольку победители их обглодали ничуть не меньше, чем погибших защитников деревни. — Но не две же дюжины! Учитывая, что жителей в той захолустной деревеньке насчитывалось чуть больше тысячи, такое количество не самой слабой нежити могло появиться там лишь в том случае, если среди крестьян прятался ковен нелегальных некромантов…Но, скорее всего, незадолго до нашего прибытия этих тварей там просто какой-то демонической колдун разместил. Колдун, что готовил подлянку для тех, кто войдет в эту деревню…
— Мелковато как-то, — прошипел один из нагов, поднимаясь на хвосте, чтобы заглянуть в окна второго этажа дома, принадлежавшего не то жрецу, не то старосте. — Те приведения были мудрецам на один зуб, да и наткнувшиеся на них солдаты бы справились легко, если бы паниковать не начали…
— Десяток покойников там, дюжина калек сям…Глядишь и подойдет к Стамбулу не все войско Северного Союза, а только половина. Ну, или там хотя бы три четверти… — Волшебник направил кончик своего посоха в сторону стоящего на отшибе сарайчик где раньше располагалась то ли какая-то хозяйственная пристройка, то ли барака для рабов…Общее расположение, полное отсутствие окон и довольно обшарпанный вид, который даже постигшая деревню трагедия особо не ухудшила, производили далеко не самое лестное впечатление. — Мне кажется, или вон в той развалюхе что-то сейчас шевельнулось?
— Да крысы, наверное…- Пробурчал тот индус, который получил заверенное всеми богами обещание, что следующий свой сортир ему придется копать руками. — Или ветер…
— Если из-за этого ветра и твоей беспечности у нас погибнет хоть один человек, то мы точно надолго лишимся не только всех премий, но и жалования. — Устало вздохнул волшебник, создавая перед собой небольшой шар света. Процесс шел очень медленно и с большим трудом, поскольку окружающий их группу барьер он старался не ослабить ни капельки. — А уж за вопиющую халатность и непрофессионализм, из-за которого вся армия пострадает, мы можем всем составом прямо на рудники отправиться! В ограничивающих магию кандалах! У Коробейникова с этим строго, забыл⁈
— Да помню я… — Тяжело вздохнул обладатель сразу трех волшебных палочек, недовольно поджав губы и скривив лицо, что было прекрасно видно благодаря его открытому шлему, фактически лишенному забрала. Роль последнего выполнял усиленный магический барьер, прикрывающий очень маленькую площадь и вполне надежно останавливающий скользящие удары или пули, которые отрикошетили от какой-нибудь преграды. Ну а выдержать выстрел прямо в лоб или ударившее точно в глаз копье при помощи фигурного куска тонкого металла индус-кшатрий особо и не рассчитывал. Да, он был одаренным, но все ещё одаренным первого ранга, а потому и снаряжение имел соответствующего качества… — И недостойно это — истинных воинов наказывать за то, что их доблесть помешала им вражескую подлость постигнуть. И уж тем более сортиры недостойны…Сразу видно, не благородного этот русский магистр происхождения, ну вот совсем не благородного…
— В другой отряд переводись, благородный ты наш. А лучше сразу плати неустойку по контракту и ищи себе нового нанимателя, — хмыкнул из-под глухого шлема другой солдат, что держал в руках двуствольный дробовик с горизонтальным расположением стволов и двумя штыками, каждый из которых был надежно закреплен под своим собственным дулом. — Может платящего раз в пять меньше чем Коробейников, и не дающего возможность любому желающему за скромную плату заглянуть в его книги по магии, где можно найти практически любые чары низших рангов, но зато блюдущего все древние традиции и за доступ хотя бы к одной из таинств волшебства требующего не пожизненного служения, так самую красивую дочь себе в наложницы…
— Ты говоришь так, будто сам один из возвышенных им крестьян или плетельщик корзин какой-нибудь! — Обвиняющее ткнул в него своими волшебными палочками тот кшатрий, кто был критиком всего «недостойного». — А ведь это совсем не так! Твой род почти такой же древний, как мой! Наши семьи в прошлом девятнадцать раз воевали и четырежды роднились…
— Просто мы не одинаковы, пусть даже оба и кшатрии, что гордятся свершениями своих предков. Ты всю жизнь провел под прикрытием надежных соседей и рода Чатурведи, а я вырос на границе с землями осман, — пожал плечами его оппонент. — И для меня очень странно звучит твое: «Недостойно!» из-за выполнения вполне разумных приказов того, кто сильнее, кто получил наши клятвы верности и кто точно знает, как лучше, иначе бы до силы этой своей явно не дожил. Быть зарезанным как скот из-за собственной слабости — недостойно. Оказаться в рабстве у продавшихся демонам культистов и стать либо жертвенным мясом либо живой марионеткой с промытыми мозгами, поскольку не сумел отбиться от людоловов — недостойно. Ложиться спать с пустым животом, поскольку все запасы сожгли, а крестьян угнали в рабство и кроме тебя самого еды добыть просто некому — недостойно…И если кто-то будет придерживаться твоего: «недостойно», то такой дурак очень быстро рискует познакомиться с моим…
Небольшая сфера концентрированного света, создание которой наконец-то закончил волшебник, медленно двинулась в сторону дверного проема того строения, внутри которого вроде бы было замечено движение. Заклинание, двигающееся со скоростью неспешно бегущего человека, проникло внутрь сооружения и там взорвалось, заставив сделанную из тонких реек и пучков соломы крышу разлететься в разные стороны или обрушиться внутрь, выдув всю пыль из щелей между плохо уложенными глиняными кирпичами и выдав такую яркую вспышку, что глаза заболели даже у находящихся на расстоянии нескольких десятков метров людей…И не только у них.
— Скри-и-и-и!!! — Вырвавшийся наружу из дверного проема песчано-желтный скорпион оказался настолько большим, что было непонятно, а как он вообще внутрь через такую маленькую дырочку протиснулся-то! По размеру эта тварь больше напоминала здоровенную телегу, только поставленную не на колеса, а на десяток относительно тонких сегментированных ног. Протянутые в сторону людей массивные клешни, покрытые следами высохшей крови и крупными зазубринами, могли бы перекусить человеческое тело пополам и, скорее всего, уже не раз это делали. Жуткая морда чудовища, относительно маленькая для его габаритов, хотя и весьма отвратительная, казалась тупой и бессмысленной, однако огонек магического света, пляшущий на кончике жала доказывал, что это впечатление обманчиво, ибо большинство волшебных существ заслуживали зваться как минимум полуразумными.
Для своих габаритов выскочивший из барака монстр был быстр, очень быстр. Но опытные бойцы, уже нацелившие свое оружие на дверной проем и положившие руки на спусковые крючки, все равно оказались быстрее. Грохот многочисленных выстрелов заполнил мертвую деревню, сливаясь друг с другом и десятки пуль, выпущенных точно в чудовище обрушились на его панцирь, пробивая в хитине большие дыры, откуда плескалась желтоватая кровь или даже откалывая целые куски его тела, поскольку правильным образом зачарованные боеприпасы не просто пронзали свою цель, но взрывались внутри неё, подобно маленьким бомбомчкам.
Одна из клешей громадного скорпиона повисла, другую попросту оторвало несколькими удачными попаданиями в месте крепления конечности и остального тела, а его голову так и вовсе разнесло на части, поскольку слишком много народа в неё целилось…Но тело существа, уже мертвого, но не способного осознать и принять уже свершившуюся гибель, все равно прыгнуло на людей в свою последнюю атаку. Хвост чудовища тоже был измочален многочисленными попаданиями, а кончик жала так и вовсе отстрелил какой-то снайпер, но тем не менее собранная там магия не рассеялась, а метнулась вперед волной ядовитого пара…Метнулась, чтобы осесть на прочном световом барьере кипящей пленкой, и там, где она стекала на землю, плавился грунт и без следа сгорала чахлая растительность, проклюнувшаяся сквозь землю, основательно утоптанную ногами живших здесь крестьян. Парой мгновений спустя врезавшаяся в магическую преграду туша все-таки смогла проломить собой истончившуюся в этом месте завесу…И повисла на выставленных вперед копьях, с хрустом насадившись в нескольких местах до поперечных перекладин этого оружия, но не пройдя дальше.
— Не стрелять! — Практически без акцента прошипел наиболее крупный наг, наклоняя свое оружие так, чтобы гигантский скорпион сам сполз с его острого наконечника. — И лишний раз штыками не тыкать! Оно уже дохлое…И может стать полезным, если мы вырежем из него что-нибудь ценное для алхимиков.
— Что-нибудь ценное мы из него обязательно вырежем, в этой твари дури было как в подмастерье каком-нибудь, — заверил его волшебник, восстанавливая пострадавший участок барьера. — Только это ведь не демон, свет его ни капельки не обжигал…И на обитателя иного плана бытия или животное одержимое каким-нибудь духом не сильно смахивает, аура у него была не та…
— Обычный пустынный монстр, — пожал плечами кшатрий, что рос на границе с Османской Империей и потому лучше большинства других членов отряда был знаком с её флорой и фауной, особенно если та особенно опасна. — Такие вот скорпионы, владеющие магией яда и земли, регулярно в более обжитые земли пытаются переселиться, когда им в родных пустынях становится голодно, ибо сами-то они вымахали здоровые, а жрать там особо нечего…А тут вон ему сколько костей лежит человеческих и даже демонических. Не свежая дичь, конечно, но подобные тварюшки в диете не сильно привередливы.
— Ну, им ничего другого и не остается, ибо тут теперь как в пустынях — жрать нечего! После демонов в этих краях не осталось ни крестьян, ни их скота, ни даже какой-нибудь дичи, которую бесчисленные тысячи адских тварей тоже заодно всю переловили. — Хмыкнул волшебник, доставая из-за пояса кривой кинжал и начиная сканировать лежащую перед ним тушу, чьи многочисленные лапки все еще конвульсивно подергивались. Потрошить подобную добычу следовало с умом, во всяком случае, если есть желание взять из неё именно ценные с точки зрения алхимиков и артефакторов органы, а не просто какие-нибудь куски мяса, которые вряд ли даже в приготовленном виде будет жрать кто-нибудь кроме выходцев из нижних планов или призванного в армию Северного Союза амбициозными князьями ополчения, у которого уже давненько начались проблемы со снабжением. — Зато можно считать, что сегодня мы свой долг выполнили! Вражеских диверсантов тут не было, иначе бы этот скорпион точно попытался их сожрать и помер в процессе…Или не помер, но если он тут парочку каких-нибудь залетных импов-соглядатаев прикончил, то и меня, и наше командования это тоже устраивает!

Дополнительный пролог. Дела дворцовые.
Много роскошных дворцов стояло на бескрайних просторах Возрожденной Российской Империи, и много из них так или иначе принадлежали её правителю. Какие-то аж с царских времен остались, какие-то были отобраны у высших лидеров Союза Орденов, сгинувших вместе с установленной ими же республикой, какие-то и сам император повелел построить для себя или своих многочисленных родственников…И практически все придворные считали, что это очень удобно. Если где-то стоит плохая погода, то чем её менять, проще перенестись порталами туда, где тепло или, по крайней мере, солнечно. После роскошного пира, когда вино льется рекой, молодые высокородные забияки по какому-нибудь поводу выясняют отношения друг с другом, разбрасываясь в разные стороны боевой магией, а парочки тайком милуются по темным углам или открыто удаляются в сторону ближайшей спальни, не нужно ждать, пока слуги уберут объедки, подметут осколки стекла и перестелют простыни, куда лучше отправиться в другой достойных лучших людей государства комплекс и продолжить веселье. Да и во время войны можно было не слишком переживать, если противник в попытке обезглавить Возрожденную Российскую Империю сожжет несколько дворцов. Во-первых, не факт, что он угадает с тем, какой именно ему надо атаковать вот прямо сейчас, дабы добраться до монарха и его ближайшего окружения. Во-вторых, пока враги будут разгрызать системы обороны, в каждом из императорских дворцов превосходящие по надежности барьеры приграничных крепостей, обитатели этого места почти наверняка успеют приготовиться к бою или сбежать. В-третьих, если все-таки пару-тройку резиденций правителя порушат заграничные недруги или свои отечественные остолопы, которые слишком расшалились, то представителям двора не придется терпеть всякие ужасные лишения вроде необходимости ютиться всего-то в семикомнатных апартаментах, ходить по одним и тем же лестницам со слугами, не иметь возможности посетить бассейн или заняться магическими опытами, о которых не стоит знать посторонним, в одной из прекрасно подготовленных лабораторий, стоящих по соседству с темницей и пыточными… Правда, содержать столько дворцовых комплексов, каждый из которых стоил как несколько крепостей и имел штат слуг, превышающий население некоторых деревень, было несколько накладно, но император и его придворные об этом не переживали. В конце-концов, разве не для того и существует Возрожденная Российская Империя, чтобы им жить удобнее было?
— Ибрагим, я тобой разочарован…Я очень сильно тобой разочарован! — Малая императорская приемная дворца, стоящего на Лосином Острове, была практически пуста, но зато весьма полна звуками монаршего гнева, лишь усиливаемого прекрасной акустикой помещения, превосходящего по размеру всякие захудалые провинциальные театры. Ну и чары, наложенные на стоящий у дальней стены трон ещё при создании данного артефакта, лишь по форме и мягкости напоминающего кресло, никто не отменял и даже не регулировал. А настроены они были так, что окажись в помещении случайный человек, и его бы изданный с места правителя крик имел все шансы оглушить навечно, просто разорвав в клочья барабанные перепонки. И главный пользователь данного устройства за все время своего правления ни разу работу звуковых чары не менял. Не видел смысла, ибо считал, что когда он чем-то недоволен, то это должно быть слышно каждому! — Когда я сделал тебя помощником своего главного мажордома, то ожидал большего! Лучшего!!! Того, что ты возьмешь на себя работу по обеспечению нормальной работы моего двора, пока твой начальник и мой лучший слуга временно нездоров…И что я получил⁈ Оскорбление! Предательство! Измену!!!
Владыка Возрожденной Российской Империи был зол и не скрывал этого. Практически любой человек, на которого бы упал взгляд настолько взбешенного монарха, уже оказался бы мертв или как минимум стал бы готовиться к своему спешному отбытию на тот свет в самом ближайшем времени. У неодаренных простолюдинов, да и каких-нибудь ведьмаков пожалуй, просто бы сердце остановилось под давлением ауры архимага, наполненной сразу и магической силой, и его яростью. Ну а подмастерье или даже истинный маг, доведи они Льва Первого до подобного состояния, уже попытались бы использовать свою жизненную энергию для сотворения чар…Самоубийственных, чтобы было как можно меньше шансов, что целители сумеют откачать. Государь самой географически обширной сверхдержавы на планете отнюдь не славился добротой и милосердием, а потому, когда он гневался, то причина этого обычно изволила умирать медленно и мучительно, нередко за компанию со своими родственниками и ближайшими друзьями. Однако замерший сейчас перед троном человек, на которого сейчас с такой злостью взирал император, хоть и изволил несколько побледнеть и слегка покрыть потом свой высокий лоб, но не более. Да и эти изменения стоило считать скорее демонстративными, чем проявлением его истинных эмоций. Все-таки он являлся магистром, достаточно старым и опытным магистром, а потому его тело являлось скорее продолжением его духа и магической силы, чем способной случайно начать барахлить бренной плотью.
— Прошу пощады, о император моей, ведь то, что случилось, совсем не моя вина! — Склонился заметно ниже чем раньше смуглый мужчина с короткой бородой и восточными чертами лица, облаченный в генеральский мундир, украшенный несколькими довольно крупными орденами. — Ваше доверие предала крыса, пытавшаяся стать одним из ваших придворных портных! Я абсолютно точно установил, что Алексей Костенов…
— Ой, дурак! Ой, дура-а-ак! — Приложил к лицу ладонь Семен Долгорукий, что в сторонке сидел. Причем тоже на троне. Размерами заметно уступавшим императорскому, а также явно мобильному, а не установленному на одном месте раз и навсегда, но все равно назвать это произведение искусства, по совместительству являющееся сильным артефактом, обычным креслом ни у кого бы язык не повернулся. — Если уж попался, то хоть бы не врал…А если бы врал, то хоть не так тупо…
— Нет, ну ты представляешь? Он держит меня за идиота, — пожаловался своему другу и родственнику император, внезапно перестав кричать. Вот только те, кто хорошо знал владыку Возрожденной Российской Империи, после этого бы начали тревожиться за свою судьбу гораздо больше, ибо они отлично знали, что это ну вот совсем не хороший признак. — Ибрагим! Лишь то, что ты доблестно защищал порученный тебе участок границы пятьдесят лет, не став просить из казны дополнительных дотаций помимо собираемых тобой налогов и не допустив ни одного крупного прорыва осман через свою территорию, спасает тебе жизнь. Ты думаешь, я не знаю, на что способен любой из моих слуг⁈ Я знаю!!!
— Ваше величество, я клянусь вам, Костенов…- Снова завел прежнюю шарманку новоиспеченный придворный, который видимо просто не смог сейчас придумать ничего лучшего, а просто промолчать побоялся.
— Этот мальчишка Костенов может хоть сшить за одну ночь по десятку нарядных и вечно чистых трусиков для всех моих фрейлин, хоть среди бела дня снять их с любой из них, лишь слегка поработав языком! А вот на то, чтобы превратить боярскую шубу в боевого голема, сравнимого по силе с истинным магом, ему не хватит ни силы, ни знаний, ни храбрости!!! — Крик императора вымел пыль из едва заметных щелей между мраморными плитами пола и заставил дребезжать даже стекла в окнах, вообще-то рассчитанные на обстрел их мелкокалиберными снарядами и боевой магией. — А кроме того, я знаю, что ты получил сразу шесть взяток, чтобы слегка подгадить самым молодым боярам моей империи и заодно проверить их на прочность! От канцелярии Синода, от служанок Хозяйки Медной Горы, от каких-то придурков из канцелярии Семена, обиженных за своего протеже сгинувшего в далекой Индии, от Саввы, от Трактаровых и даже от Лещиновских, чего вот я ну совсем не ожидал…Тебе, дебил, эти деньги в мой банк отнесли!!! В мой!!! В Императорский!!! Ну⁈ Что скажешь⁈ Всех я назвал или пропустил кого-то⁈
— Государь, я раскаиваюсь…- Теперь заместитель придворного мажордома не потел, а дрожал и, кажется, эта его эмоция действительно была настоящей.
— Нет, не раскаиваешься. — Не согласился с ним владыка Возрожденной Российской Империи. — И это очень плохо…Нет, если бы эту парочку молодых да ранних как-то по-умному сумел бы мордой в лужу мокнуть, напомнив о том, что старших надо не бесить, да сделав одно дело за сразу шесть подарочков, то честь бы тебе и хвала…Но ты, придурок, ни придумал ничего лучше, как испортить мой им подарок. Мой! Им!! Подарок!!! Тот самый, принятие и использование которого является знаком того, что они готовы служить моей державе и мне!!!
— Я… — Ибрагим замялся, не зная, что сказать. — Я искуплю…
— Конечно, искупишь, куда ты денешься, когда твои земли входят в состав моей державы, а твой род либо управляет ими, либо идет по пути чиновников, либо служит в моих войсках, — голос императора вновь стал спокойным. Ненадолго. — Но сначала — ты будешь раскаиваться в своей глупости и в том, что пытался обмануть меня!!!
Магистр Ибрагим был очень сильным, и очень опытным боевым магом. Он успел отреагировать, когда воздух вокруг него внезапно пошел тысячами мельчайших трещин, через которые выплеснулись бесчисленные ручейки расплавленной стали. Идеально повторящий контуры его фигуры защитный барьер, сотканный из мелкой пыли, возникшей словно бы из ниоткуда, окутал магистра…И немедленно оказался пожран кипящим металлом, навалившимся на свою жертву со всех сторон и прилипшим к её коже, а после начавшим прогрызрать-проплавлять себе дорогу внутрь. Но не везде. Горла, глаз, ушей, подмышек и распахнувшегося в отчаянном крике рта, эта субстанция старательно избегала, дабы случайно не оборвать страдания заместителя мажордома самого императора. Причем тот, кто владел магически зрением, мог бы отметить, что от жара постоянно прибывающего через порталы расплава горит не только плоть придворного, но и его аура. Истошный вопль горящего заживо человека, чья душа как минимум обожглась сразу и вся, вот-вот собираясь по-настоящему вспыхнуть, заметался под высокими сводами малой императорской приемной, с легкостью превзойдя недавний ор владыки государства. В этом мире практически все были согласны с тем, что одаренный шестого ранга уже никак не может быть простым смертным. А потому когда магистры действительно хотели, они могли творить настоящие чудеса…Например, длительное время испытывать такую агонию, которая кого-нибудь другого убила бы как минимум десятикратно.
— Значит, летучие корабли Кратоса после установления контактов с верхушкой Северного Союза отправились проинспектировать опустевшие города осман, чтобы прибрать к рукам то, что демонам было не интересно, а потому просто среди руин лежит? — Вернулся император к ранее прерванной явлением Ибрагима беседе с одним из главных столпов своего государства, лениво наблюдая за тем, как мечется наказываемый им придворный, пытаясь хоть как-то стряхнуть с себя расплавленный металл, насыщенный магической энергией до такой степени, что просто материей эту субстанцию назвать было уже нельзя. Скорее уж это была какая-то концептуальная составляющая кипящей стали, воплощенная в действительность. Потоки пыли, что творил Ибрагим, растворялись в расплаве без следа, сколько бы той не призывал страдающий от непрерывной агонии магистр. Попытки охладить её наколдованной водой, конечно же, тоже успеха не дали. Как и нырок в плиты пола, проведенный за счет чистой грубой силы. Да, тело одаренного шестого ранга вошло в твердый камень, будто нож в поверхность дерева, не оставив между собой и им ни малейшего зазора, а после двинулось глубже извиваясь на манер червая…Но чары Льва Первого цепко держались за свою жертву, и если ради этого стоило прожечь несколько квадратных метров сплошного мрамора, то ничего страшного, они могли это сделать, причем даже без осознанного вмешательства их создателя. — Неприятные вести…Не то, что они грабят руины, конечно, а их взаимоотношения с поднявшими мятеж индусами. Все-таки на этот проклятый остров сбежало немало тех, кто мечтал бы перегрызть нам глотки…
— Сбежало немало, смогло выжить и закрепиться — намного меньше. — Пожал плечами его родич, который подобно самому императору занимал отнюдь не последний пост в республике…До тех пор, пока в монархической революции на первых ролях не поучаствовал. — Не думаю, что нам серьезно стоит опасаться их тесного союза и дальнейшего возвышения островитян за счет ресурсов северной части Индии.
— Мне кажется, что ты слишком легкомысленно к этому относишься, Семен. Ты вообще слишком ко многому легкомысленно относишься, — поморщился император, поглядев на серьезную залысину, что «украшала» собой шевелюру его родственника. Да, архимаги были неподвластны обычным болезням и травмам…Но даже одаренного восьмого ранга можно было искалечить или проклясть, если действительно хорошо постараться, и многие из участников монархической революции отлично знали это на собственном опыте. В конце-концов, первым императором Возрожденной Российской Империи был совсем не Лев Первый…- Эти островитяне опасны, действительно опасны, будь это не так — и мы бы их давно раздавили. А сейчас в зоне их влияния появилось множество бесхозной земли, доступной для колонизации. Ну, вернее появится, когда мы избавимся от демонов, выйдет срок десятилетнего мира, и бывшую территорию осман можно будет подгрести под себя.
Отчаявшийся избавиться от непрестанно жгущего его тело и душу расплавленного металла магистр все-таки выбрался из глубин мраморных плит, и теперь пытался выбежать из помещения. Видимо он надеялся, что при удалении от создателя чар магия императора ослабнет, а потому ей можно будет противостоять. Только вот в дверь у него пройти не получалось, поскольку двери этой на самом деле в помещении больше не было. Заросла она. Остался только её иллюзорный образ, который все время дергался туда-сюда, избегая не способного прекратить свою агонию человека. И хотя тот несмотря на постоянную чудовищную боль сохранил достаточно самообладания, дабы хоть как-то колдовать и направлять свои движения, но видимо этого было недостаточно, чтобы распознать обман.
— Возможно, они и станут еще опаснее, но это будет уж точно не из-за внезапно появившихся ресурсов. Уж поверь, серьезного дефицита Кратос в них точно не испытывает и не испытывал. — Ничуть не стесняясь присутствия императора Семен Долгорукий начал ковыряться кончиком ногтя у себя в зубах, обнажив свою щербатую улыбку. — Министерство экономики островитян свое дело знает туго, и торговлю произведенными на Кратосе предметами роскоши когда напрямик, когда через вторые руки, они выманивают золото и прочие нужные им вещи у немалой части нашей планеты. Париж, Греция, Испания, Италия, Португалия, Швеция, в тех же США их товары успешно конкурируют с работами местных техномагов…Да что там говорить, у моей внучки в спальне стоит их музыкальная шкатулка, что не только хранит в памяти двадцать пять тысяч песен, сопровождаемых иллюзорными представлениями, но еще и записывать может всё, что она ей покажешь!
— Ну, показать твоей внучки действительно есть чего, моя супруга своей кузине даже немного завидует…Завидовала. — Сначала улыбнулся, а потом грустно вздохнул владыка страны, что несмотря на все свое могущество потерял супругу, которую действительно любил. И даже бесконечные страдания придворного, что прекратил попытки бежать и теперь просто катался по полу туда-сюда, видимо полностью утратив самоконтроль, не могли его утешить.
— В общем, торговлю Кратос с мятежными индусами конечно наладит, и торговлю эту обе стороны будут считать выгодной, но дальше этого у них дела не пойдут. — Уверенно рубанул воздух рукой глава министерства иностранных дел. — Они слишком разные. Островитяне вполне официально вводит в правящий совет талантливых выходцев из черни, которые в молодости могли тянуть солдатскую лямку или таскать рыбу из воды сетями, а также упорно придерживается доктрин научно-магического атеизма и настолько ограничивает деятельность священников и жрецов всяческих языческих божков, что наши демонологии по сравнению с ними даже сейчас живут припеваючи. Ну а Северный Союз по большому счету управляется кшатриями и брахманами, что никогда не будут считать за равных тех, кого считают низшими кастами.
— Парочку наших самых молодых бояр они как-то приняли, — все ещё продолжал сомневаться император. — Так что я бы не был так уверен…
— Я был в тех краях, когда мы в первый раз подбивали индусов на восстание против англичан. Я знаю этих людей, — покачал головой Семен Долгорукий. — У них самомнения больше чем у польских панов, а здравого смысла — меньше! И это показатель, учитывая, что пшеки могут плюнуть в протянутую руку или начать собачиться друг с другом даже когда чужие войска уже под стенами их столицы стоят. Вытурят оттуда эту парочку, как только нужда у индусов в них отпадет, вот помяни мое слово — вытурят! Ну или прибьют. А может попробуют вытурить и кровью захлебнутся, ибо гонор-то у них есть, а вот силенок — нема. Десять лет обещанного мира это в любом случае слишком много, чтобы у всяких идиотов гордость в жопе не взыграла.
— Посмотрим…Мне, в общем-то, всё равно вытурят или прибьют. Во всяком случае, пока эти двое признают себя моими боярами, убивают наших врагов и не забывают отправлять налоги не куда-нибудь, а в канцелярию министерства экономики Возрожденной Российской Империи. — Пожал плечами император этой самой империи, и по привычке демонстративно щелкнул пальцами, отменяя действие своих чар и убирая расплавленную зачарованную сталь туда, откуда призвал. На порядком изуородованном мраморном полу перед ним осталось сожженное до черноты тело, которое практически полностью состояло из угля и должно было давно сдохнуть, но все еще оставалось живым…В чем, кажется, сильно раскаивалось. Впрочем, новый щелчок пальцами и заставил время для неё потечь в обратном порядке, причем очень-очень быстро, а потому спустя лишь несколько секунд перед монархом и его родичем корчился от фантомных ощущений и хрипел напрочь утратив способности к членораздельной речи вполне себе узнаваемый Ибрагим. Только с довольно сильно травмированной аурой и без какой-либо одежды, что хоть и была зачарованной, а также рассчитанной на многое, включая удары боевой магии, но противостоять силе архимага все-таки не смогла, превратившись в мельчайшие клочки обугленных тканей и капельки расплавленного металла, которые теперь чуть ли не с микроскопом собирать по всему помещению требовалось.
— Ты — уволен! — Сообщил император своему бывшему слуге. — Отправишься к Хозяйке Медной Горы, я как раз у неё полтора десятка новых линкоров заказал…Пока не отработаешь всю их стоимость до последней копейки, покидать Урал запрещаю. Ослушаешься — продам тебя ей с потрохами. И поверь, по сравнению с этой женщиной даже большинство архидемонов могут показаться тебе просто маленькими добрыми мальчиками, ну а я так и вовсе просто ангел небесный…

Поделится в соц.сетях