Глава 1
Несколько часов назад
– Присаживайся, Алексей, – голос царевича прозвучал ровно, но в его взгляде сквозила какая-то напряжённость. Он указал на кресло напротив.
Я медленно занял указанное место, подозрительно оглядывая Романова.
– Ваше Высочество, вы уверены, что сейчас подходящее время для этой беседы?
Вопрос был более чем уместен. В этот момент события внутри Империи развивались с ужасающей скоростью, тогда как попавшие в плен девчонки, план спасения которых мы старательно разрабатывали, по-прежнему оставались в лапах врага.
Подчиняясь приказу мятежников, подвергнутые шантажу аристократы уже свернули свои войска и теперь отводили их далеко за линию устоявшегося фронта. Москва оставалась открытой. Мы это знали. Враг это знал. И просиживать сейчас в кабинетах, рассуждая о чём-то постороннем, казалось мне пустой тратой времени.
– Как вам будет угодно, – всё же выдохнул я, отмечая ни капли не колеблющийся взгляд принца.
Просторный кабинет был выдержан в строго классическом стиле: тёмное дерево, приглушённый свет настольных ламп, массивный стол и четыре кресла, одно из которых было предназначено для хозяина кабинета. В воздухе едва слышно витал запах кофе и бумаги, а от каменных стен веяло прохладой.
Но прежде чем я успел сформулировать очередной вопрос, дверь в кабинет распахнулась и внутрь вошли двое. Император, и тот, кого я меньше всего на свете ожидал увидеть здесь.
– Наумов, – сквозь зубы выдавил я, рука машинально легла на рукоять клинка.
Спокойствие, с которым в одном помещении находились все окружающие меня фигуры, вызывало довольно смешанные чувства: от злости и дикого раздражения, до удивления и непонимания происходящего. Что бы они там все вместе ни придумали, стоило признать – им определённо удалось застигнуть меня врасплох. А это случалось со мной довольно редко.
Император, между тем, неспешно занял своё место во главе стола, бросил взгляд на Наумова, который безмятежно опустился в кресло напротив, и только после этого заговорил:
– Понимаю твоё удивление, Алексей. Не так давно и я сам пребывал в подобном состоянии, – монарх сделал паузу, окинув меня оценивающим взглядом. – Времени у нас мало, поэтому, Дмитрий Евдокимович, тебе слово.
В голове за несколько секунд промелькнула буквально сотня вопросов. Раз он здесь, можно считать, что мы победили? Мятеж окончен? Но тогда почему не отпускают взятых в плен аристократов? Или… он пришёл сюда торговаться за их жизни, полагая, что полностью владеет ситуацией? Мерзкий ублюдок…
Я медленно поднялся.
– Этот… человек причастен к ряду тяжких преступлений на территории нашей империи, а также к смерти моей матери, Ваше Императорское Величество, – процедил я, глядя в лицо Романову-старшему. – Почему на нём нет наручников?
Император промолчал и лишь перевёл взгляд на Наумова, который, словно предвкушая подобную реакцию, слегка откинулся в кресле, сцепив пальцы в замок.
– Человек, убивший твою мать, давно мёртв, Алексей, – вырвалось из губ князя, лицо которого излучало спокойствие и долю любопытства.
Я прищурился.
– Ложь, – качнул я головой, буравя взглядом сидевшего напротив лидера мятежа.
Наумов вздохнул, словно заранее знал, что я так скажу.
– Это правда, – он выдержал паузу, а затем произнёс: – Я лишь занял это тело и унаследовал его память, силу и титул.
В кабинете повисла гробовая тишина. Даже цесаревич, который до этого выглядел непроницаемым, нахмурился и слегка повернул голову в сторону отца. Казалось, что эта информация была в диковинку и для Романовых.
– Клянусь своей силой, что сказанное мной только что – сущая правда, – добавил Наумов, глядя мне прямо в глаза. – Прежнего хозяина этого тела отравил преданный вашему роду демон чуть меньше, чем два десятка лет назад. Князь умер в муках и одиночестве внутри своей спальни. А утром в его теле «проснулся» я.
В груди часто застучало. Я сжал пальцы в кулак, пытаясь осмыслить услышанное. И если Романовы слушали этот рассказ с нескрываемым скепсисом на лицах, то я, в отличие от них, волей-неволей понимал, что ничего невозможного в словах сидевшего напротив человека нет – я сам живое тому доказательство.
– Как это произошло, почему и ради чего – мне доподлинно неизвестно, – продолжил он, словно нарочно выдерживая паузы, давая нам время переварить сказанное. – Хотя, кое-какая версия у меня имеется… Впрочем, для темы нашей беседы это сейчас неважно.
Цесаревич нахмурился ещё сильнее.
– Это звучит как бред, – глухо произнёс он, буравя взглядом Наумова.
Император ничего не ответил. Вместо этого он неожиданно перевёл взгляд на меня.
– Ты ему веришь, Алексей?
Я невольно сжал зубы.
– Не хочется… – честно признался я. – Но он поклялся своей силой. Такую клятву не обойти.
Эта мысль, кажется, повисла в воздухе. Нарушение такой клятвы могло запросто поставить крест на сверхспособностях одарённого, опустив его до ранга только вставшего на путь силы школьника или и вовсе бездарного. Подобная клятва не могла быть нарушена хотя бы потому, что это очень быстро проявится наружу. Все в комнате это понимали. Понимали и… стали проверять.
Из носа князя медленно пошла кровь, но он стоически держал телекинетическую атаку сразу троих присутствующих в помещении не последних по мощи одарённых. Силён, урод.
– Достаточно, – первым нарушил возникшую тишину император, что могло означать только одно – клятва им принята, а слова Наумова всё же являются правдой.
Стало ли мне легче от того, что убийца моей матери, как выяснилось, уже почти четверть века мёртв? Однозначно нет. Я страстно желал лишить его жизни самостоятельно… Впрочем, стоило признать, это всё же больше хорошо, чем плохо.
Я тяжело выдохнул.
– Допустим, ты говоришь правду. Что дальше?
Наумов, оправляясь от нашей объединённой атаки, выдавил натянутую улыбку.
– А дальше я рассчитываю, что перестаю быть твоим кровным врагом, потому как это, в виду прояснившихся обстоятельств, не имеет никакого смысла, – выдерживая мой хмурый взгляд, начал сидевший напротив князь. – Соответственно, теперь мы можем обсудить цену моего выхода из конфликта.
Я медленно покачал головой, внутренне ощущая, как отвращение к нему не уменьшается, а лишь принимает несколько иную форму. Он может и не быть тем человеком, что убил мою мать, но это не делало его лучше как личность.
– Ты хотел уничтожить атомную станцию, психопат! – зло бросил я, в голосе прорезалось откровенное раздражение.
Наумов едва заметно наклонил голову вбок, продолжая смотреть мне прямо в глаза.
В этот момент я поймал на себе взгляд императора: в его глазах отражались схожие переживания – мы оба понимали, что ради спасения империи и близких нам людей, возможно, придётся идти на крайне неприятную сделку с этой самой тварью, которую по-хорошему нужно было просто убить. Ситуация казалась театром абсурда, но увы, именно таков был ход истории, в которую мы все оказались втянуты.
– И уничтожил бы, – кивнул Наумов, ничуть не смущаясь сказанного. – Моей целью было совершить переворот, либо уничтожить действующую власть.
Я скрестил руки на груди, внимательно изучая его лицо. В этом взгляде не было ни раскаяния, ни сожаления, только холодная уверенность в своих словах.
– Но?
Наумов провёл пальцами по вискам, как будто сгоняя накопившуюся за последние сутки усталость, и, выдохнув, продолжил:
– Но многое изменилось, когда мне открылась правда. А именно, кто стоит за финансированием и организацией нашего… сообщества, – он обвёл взглядом присутствующих, как бы оценивая, готовы ли мы слушать дальше, и уже более спокойно продолжил свою речь. – Я думал, что смог убедить одного из демонов встать на свою сторону. Рассчитывал использовать его в своих целях и затем уничтожить. И да, во многом я зашёл уже слишком далеко, желая довести дело до логичного конца. Но внезапно выяснилось, что за Ваалом есть кто-то ещё. Кто-то, кому этот тёмный ублюдок подчиняется, словно покорный раб. Тогда как мои приказы для него – не более чем сотрясание воздуха.
Его слова прозвучали ровно, почти отстранённо. Казалось, он не просто излагал факты, а проживал произошедшее заново. Я задумался.
– По-настоящему управлять демоном может либо другой демон, либо супрессор, – бросил я, когда в его речи образовалась пауза. – Так что ничего удивительного.
Наумов едва заметно кивнул.
– Когда выяснилось наличие тайного кукловода, стала известна и их примерная мотивация, и спонсоры-союзники… Это многое изменило для меня, господа, – его голос прозвучал глухо, будто он до сих пор не мог до конца осознать неожиданно открывшуюся правду.
Я почувствовал, как во мне закипает злость.
– То есть, когда этот ублюдок открывал порталы по всей Москве, откуда в наш мир рвались сотни кровожадных тварей, без разбору убивающих мирных людей, никакого «осознания» к тебе не приходило? А когда ты узнал, что не главный на этом мятежном корабле, вдруг резко одумался и стал хорошим? – злобно бросил я, одновременно вспоминая сколько убытка и бессмысленных смертей причинили эти действия в столице.
Наумов снова посмотрел прямо мне в глаза. В его взгляде не было ни страха, ни агрессии – только лёгкая усталость и разочарование.
– Признаюсь, это был уже тот момент, когда казалось невозможным остановиться и отступить. Всё или ничего! Я шёл ва-банк, и глупо это скрывать. Впрочем, хорошеньким себя выставлять тоже не пытаюсь – то, что мятеж, каким бы ни был его результат, будет сопряжён с большим количеством жертв со всех сторон, мне было отчётливо понятно изначально. Эпохи перемен не проходят иначе, – он отвёл взгляд в сторону окна. – Но если говорить о целях, то моя была – изменить политический строй в нашем государстве. Дать людям другой, равный для всех мир… – в его глазах будто промелькнули дорогие сердцу воспоминания. – Сделать страну лучше.
Слова Наумова вызвали молчание. Даже Романов выглядел задумчивым.
– Чего же хотят другие мятежники? – наконец нарушил тишину император.
Наумов усмехнулся, но в его улыбке не было веселья.
– Тёмным тварям плевать на страну, на народ и вообще на всех. Их цель – захватить этот мир для себя. А человечество – уничтожить или поработить. И начать демоны хотят именно с нашего государства.
Я сжал кулаки. Всё это… всё это мы и так подозревали, но услышанное подтверждение из уст самого Наумова воспринималось совсем по-другому.
– А что же остальные аристократы, выступающие на стороне мятежников? – задумчиво спросил Глеб Владимирович.
Наумов чуть заметно качнул головой.
– Часть находится под влиянием демонов, то есть, вероятно, одержимы. Другие просто считают, что тёмные нам помогают, прислуживают. Как, например, считал я сам, – он поймал наш скептический взгляд и добавил: – Я не ищу вашего понимания или прощения. Как и было сказано, степень своей ответственности осознаю. Как искупить свою вину перед государством, императору я предложил. Дальше выбор за вами, господа. Если согласны, то мне нужно, чтобы тёмный князь помог мне перенестись на английский остров.
Возникла короткая пауза, во время которой каждый из присутствующих ненадолго погрузился в свои мысли.
– Стесняюсь предположить, но всё же любопытно, что тебе сделали британцы? – бросил Глеб Владимирович, с интересом оглядывая князя.
Наумов медленно выдохнул.
– Я и так потратил много нашего времени, господа. Можете считать, что я их всем сердцем ненавижу ещё с прошлой жизни.
Мы обменялись взглядами. Несмотря на действительную спешку, разговор вынужденно продлился ещё десять минут, в течение которых мы обсудили некоторые нюансы, после чего все, кроме императора, покинули дворец.
***
– Вика, помоги, – послышался слабый шёпот рядом с княжной, которая, напряженно вслушиваясь в тишину, лежала связанной у стенки.
– Тебе прошлого раза было мало? – прикусывая губу, буркнула Виктория, но, почувствовав голову Антипиной возле себя, всё же потянулась вперёд.
Когда за этим занятием их в тот раз застала охрана, досталось всем троим – неожиданно оказавшийся рядом мужчина откуда-то достал швабру и несколько раз безжалостно прошёлся по спине каждой из девушек. После чего, пригрозив аристократкам более серьёзной расправой и убедившись, что как следует их напугал, он вновь надел Екатерине повязку на глаза и вернулся на своё место.
Но сейчас ситуация серьёзно изменилась. В зале стало больше пленных, а количество охранников, напротив, заметно сократилось. После атаки и последующего переноса в новое убежище у надзирателей явно прибавилось забот, и следить за всеми похищенными они просто не успевали.
Возле окна, немного в стороне от связанных аристократов, слышался негромкий разговор:
– А круто шеф это придумал, да? – произнёс один из охранников, продолжая пристально наблюдать за улицей.
– Круто, конечно, ещё как, но… – ответил его напарник с лёгким сомнением.
– Очкуешь?
– Если при следующей подобной атаке нас вдруг случайно забудут отсюда забрать – будет совсем невесело, – закончил фразу мужчина, уставившись в окно на облако пыли вдали.
– Что есть, то есть. Жопы этих благородных говнюков так-то поценнее наших будут.
– Интересно, там кто-нибудь выжил?
– Выжить в такой ситуации – полбеды, – казалось бы со знанием дела отозвался третий охранник, стоявший от напарников немного в стороне. – Проблема дождаться пока тебя вытащат из-под завалов. Если вообще найдут. И если будет кому вытаскивать.
– Вот как представлю, что придётся в темноте и холоде медленно дожидаться пока кончится энергия и тебя окончательно расплющит под весом конструкций... М-да.
– Печальная судьба…
– Согласен.
В этот момент, пока бойцы охраны делились эмоциями друг с другом, повязка на лице аристократки наконец-то поддалась и позволила ей вновь оглядеться по помещению. Её освободившемуся от оков взору предстали большой, плохо освещённый зал, более десятка связанных тел на полу и несколько бугаёв у окна, внимательно уставившихся через стекло.
Не теряя времени, Антипина сконцентрировалась на наручниках повернувшейся к ней спиной Виктории, и силой телекинеза порвала зачарованную сталь. Ощущение победы было таким сладким, но она не позволила себе задерживаться на этом моменте – каждая секунда промедления могла стать роковой.
Как оказалось, такие наручники были надеты только на Алису и Викторию, тогда как остальных сковывали по рукам и ногам простыми пластмассовыми хомутами. С чего вдруг такое особое отношение к этим двум девушкам, сейчас интересовало Екатерину только во вторую очередь. Ныне её больше волновало как освободиться из пут и поскорее выбраться из позорного плена.
Виктория, почувствовав, как ослабли её наручники, едва сдержала дрожь в руках. Да неужели? Выдохнув, она слегка пошевелила кистями, чтобы размять их и вновь почувствовать свободу, затем аккуратно стянула свою повязку с лица и тут же скользнула взглядом к Алисе. Белорецкая пока не осознала, что происходит, но её тело словно интуитивно напряглось.
Пока девушки ворочались на полу, поочерёдно освобождая друг друга от оков, а их охрана пялилась в окно на результаты недавно прогремевшего взрыва, немного в стороне от пленников материализовалась фигура красивой рыжеволосой девушки.
Она появилась бесшумно, её движения были плавными, почти нечеловеческими, а изумрудные глаза искрились лукавством. Пухлые губы сложились в едва заметную ухмылку, когда она оглядела зал. Затем, не спеша, бесовка сделала элегантный шаг вперёд, словно только что прибыла на светский бал, а не в помещение, где решались судьбы пленённых аристократок.
– Куда смотрите, идиоты?! – внезапно проревела демоница, привлекая к себе всеобщее внимание. Её голос раскатился словно гром, заставляя каждого, кто держал оружие, рефлекторно обернуться.
Едва успевшие опомниться бойцы охраны тут же стремительно проломили своими телами оконную раму. Хрупкое стекло раскололось с пронзительным звоном, пропуская в помещение леденящий зимний воздух. За секунды зал окутала снежная пороша, в то время как тела охранников, вылетевших из зала словно пробка из бочки, стремительно сокращали расстояние с тротуаром у подножия высотки.
– Быстрее! – бросила Антипина, теперь направляя руку в сторону демоницы, тут же размазавшейся по пространству.
В это время Алиса, поднявшись на ноги и чуть шатаясь от пережитого стресса, вскинула руку к двери, разумно предположив, что в любую минуту сквозь неё могут ворваться подкрепления врага. В следующую секунду дерево стремительно покрылось прочными кристаллами льда, которые вырастали с поразительной скоростью, скрепляя створку и косяки в сплошной панцирь.
– Ого! – восхищённо бросила Екатерина, переведя изумлённый взгляд на Белорецкую. – О, а можешь так же с окном?
Алиса ответила только коротким кивком. Собрав волю, она обернулась к выбитому стеклопакету, затем резко взмахнула рукой, и сквозь осколки стекла побежали линии инея, в считанные мгновения образуя на месте прорыва толстую и крепкую ледяную стену.
– Помогите… – натужно выдавила Виктория. Она прижала к стене последнего оставшегося в комнате вражеского бойца, всё ещё пытавшегося вырваться.
– Да, сейчас, – тут же вызвалась ей на помощь Алиса, вытягивая руку в сторону мужчины, тело которого стало на глазах покрываться льдом, формируя своеобразный прозрачный кокон.
Остальные пленники, тем временем, недолго думая, принялись освобождать друг друга, стягивая повязки с глаз и срывая пластмассовые хомуты с оказавшихся по соседству друзей по несчастью. Теперь они наконец смогли разглядеть весь тот хаос, что царил вокруг.
Но только молодые аристократы успели чуть перевести дух, начав лихорадочно обсуждать дальнейшие действия, как вдруг всё это прервали внезапно появившиеся вихри чёрного дыма. С силой врываясь внутрь зала, они затягивали помещение мутной завесой. Комната мгновенно наполнилась чуждым присутствием – бесформенные фигуры, извиваясь, бросались на аристократов, хватая их за ноги и оттаскивая в стороны. Воздух стал вязким, тяжёлым, насыщенным тёмной энергией, от которой бросало в дрожь.
– В круг! Надо поднять групповой барьер! – отчаянно закричала Алиса, надеясь, что её голос пробьётся сквозь гул и вой.
Но многие из благородных не справились со своими эмоциями: раздались испуганные вопли, кто-то попытался бежать, а кто-то просто застыл, лишившись сил. По-настоящему способных за себя постоять воинов здесь, по сути, и не было. Особое внимание Белорецкой привлекли фигуры совсем юных аристократов, чьи заплаканные лица поднимали в груди девушки особую злость.
К слову, отрабатываемый боевыми подразделениями элемент защиты просто не имел шанса появиться в творящейся здесь суматохе и панике. Вместо этого зал стал сверкать от беспорядочных разномастных вспышек стихийных атак, которые не причиняли бесам абсолютно никакого урона, а только лишь добавляли хаоса в происходящее.
Демоны, не имея возможности нанести прямой вред освободившимся аристократам, просто таскали их за ноги по полу, одновременно с чем пытаясь выломать созданные Белорецкой наледи на двери, чтобы пустить внутрь ломящуюся с той стороны группу солдат. Помещение уже было полностью затянуто чёрным дымом, который сковывал движения и сбивал дыхание, отчего сопротивление пленников, едва зародившись, очень быстро сошло на нет. Мало кто мог в таких условиях сфокусироваться на заклинаниях. А ещё было до одури страшно.
И вдруг всё прекратилось: демоны, казалось, просто исчезли, как и обволакивающий мрак, окутавший зал. На смену крикам пришла настороженная тишина. И сквозь неё начали пробиваться знакомые голоса, звучавшие где-то у входа, а за ними – топот человеческих ног.

Поделится в соц.сетях