Глава 1
Кафедра Его Преосвященства.
Несколько месяцев назад.
Новый знакомый Вергилия пугал его до ужаса. Но то, что он предлагал, его слова, его доводы, будоражили воображение главного жреца Омура, возвращали его к давней мечте. Поэтому он закрыл дверь кафедры на ключ и сел в кресло перед газовым камином, дожидаясь, когда появится его гость. А то, что ему не нужны никакие двери или потайные ходы, Вергилий уже знал.
Голубые языки пламени горели ровно. Сухое тепло мягко обволакивало разгорячённое лицо жреца. Сердце гулко колотилось в груди, отсчитывая секунды. Вдруг огонь едва заметно всколыхнулся, и собеседник в кресле напротив произнес:
— Ваше Преосвященство, — его голос звучал мягко и ласково, отчего холодный пот побежал по спине Вергилия. — Вы приняли решение?
Неожиданно в горле пересохло, и жрец не смог вымолвить ни слова. Он взял с маленького столика между кресел хрустальный графин и налил в стакан гномский бренди. Горлышко графина тихонько позвякивало, стукаясь о стеклянный ободок. Одним глотком Вергилий осушил стакан. Он не различал лица гостя, отсветы камина будто тонули под плотным капюшоном.
— Король не примет моего решения. Меня осудят и казнят.
Голос прошелестел:
— Король слеп. Он не видит, чем грозит доверие к людям и Императору. Вы и ваше царство станете лишь ещё одной разменной монетой в бесконечной войне. Я хочу, чтобы у вас был шанс избежать столь печальной участи. Думаю, вы понимаете все нюансы ситуации, в которой оказались, представляете целую картину, а не её крохотный кусочек, приоткрытый для вас Императором. Вы должны занять трон Гилленмора, мой друг. И с моей помощью и поддержкой у вас это получится. Если… выполните условия.
— Если уничтожу Кузницы, верно?
— Верно.
— Вы даёте слово, что нас не тронут, когда всё завертится?
— Если вы не будете представлять угрозы, то Гилленмор спокойно переживёт смутное время, а затем, когда пробьёт час, станет колыбелью для новой цивилизации.
— Мне нужны гарантии…
Вергилий не сводил глаз с огня в камине. Собеседник встал и зашёл ему за спину, провёл холодным пальцем по горлу, на миг остановившись над артерией.
— Думаю, ваши новые способности и есть лучшая гарантия моих намерений помочь вам.
— Хорошо, господин Тарантиус, — жрец сглотнул вязкую слюну. — Я согласен.
Пламя в камине всколыхнулось из-за резкого порыва сквозняка и погасло. Вергилий остался в полной темноте.
***
Кузни Гилленмора.
Николай Дубов.
Зараза! Вот надо было застрять именно сейчас? Секундой раньше я так сильно вцепился в стальной профиль, что прогнул его, и он зажал мои пальцы, как в тисках. А дно лифтовой шахты стремительно приближалось. А ещё заметил, что там торчали какие-то штыри. Кто этот гений, который оставил там эти чёртовы арматурины? Надеюсь мой инсект справится. В противном случае меня просто проткнут.
Сквозь пулевое отверстие в полу кабины увидел гнома, который довольно улыбался.
— Сейчас его размажет, как свинью под прессом! — глумился он.
Это мы ещё посмотрим. Я крикнул:
— Эй, карлики небритые! Это у вас автоматы такие кривые или руки, что вы попасть по мне не можете?
— Ах ты гад! — обиделся один из гвардейцев и увидел меня. — Вот он! Мочи его!
А я выпрямил ноги и призвал Инсект на всё тело. Будет немного больно, зато потом отведу душу.
Сверху на меня обрушился град из артефактных пуль с трабелуниумом. Они кусали и жалили, тыкались в морёную плоть и падали вниз, проминали её и застревали. Ух, довольно неприятные ощущения!
Лифт продолжал опускаться. Правая пятка упёрлась в конец штыря и смяла его. Хорошо, что он был не из заговорённого металла, а то мог поцарапать стопу. Спустя мгновение ноги встали на твёрдую поверхность, пол лифтовой кабины застонал. Гномы хорошо постарались, вымещая напоследок свою злобу, и как следует изрешетили дно.
Голова у меня была слегка наклонена вперёд, чтобы мне случайно в глаз не попали, а застрявшая рука со сжатым кулаком вытянута вверх. Спустя мгновение дно кабины порвалось, как лист бумаги, и я оказался по пояс внутри подъёмника. Ладонь стиснута в кулак, голова смотрит вперёд и чуть вниз, вторая рука вытянута по шву. Всего на миг мелькнуло ощущение, что эта странная поза мне уже знакома…
— Мама! — заорал один гном, попятился и упал, а затем завыл, забившись в угол. — У-у-у!
— Ч-ч-что это с ним? — спросил другой коротышка, тыча мне в грудь пальцем.
А я отозвал Инсект и прыгнул внутрь.
— Это аристократ! Скорее, убейте его! — кричал самый главный.
Он был немного крупнее остальных гномов, блондинистая борода сплетена в красивую косичку, а на лице у глаза татуировка из четырёх кубов, стоявших на ребре.
— Поздно, ребятки! — сказал я и начал убивать.
В маленькую кабинку влезла целая дюжина гномов. И они больше мешали друг другу, пытаясь атаковать меня. С автоматами в узком пространстве особо не подерёшься. Вот только и они были не промах — подготовились и обвешались артефактами, а руны на пластинах брони засветились.
Первого гнома я толкнул, и он упал на своих товарищей. Началась куча-мала. Второго свалил с ног и ударил ногой по голове. Артефакт сработал, как надо, но спустя ещё два коротких удара защитное поле разбилось вдребезги, и голову гнома смяло. Пока остальные вставали, я отобрал у поверженного пулемётную ленту, рывком вытащил несколько патронов, вставил между пальцами и сжал пальцы в дубовый кулак.
Ударил ближайшего коротышку со всей силы, и артефактные пули сразу пробили защиту. Бронепластины вмяло внутрь грудной клетки, и враг захлебнулся собственной кровью.
— Тварь! — закричал первый гвардеец, вставая.
Он направил на меня автомат, а я схватил его самого и сломал об колено. И даже артефакт его не спас, лишь отсрочил гибель на две секунды. Подхватил за ногу, как мешок, и стал мутузить остальных гномов.
Лифт снова поехал наверх, видимо, я задел рычаг. От ударов у переднего ряда гномов сработали артефакты. Зато они упали, роняя остальных. Гвардейцы, которых прижало к стенкам лифта, пытались стрелять из автоматов, но всё мимо. Тяжело прицелиться, когда тебя подпирают со всех сторон. Гном в руке совсем измочалился, но трое врагов теперь безвольно лежали, истекая кровью. Осталось ещё шестеро.
Отбросил бесполезную тушку и стал бить руками и ногами. Призвал на них Инсект, чтобы атаки были эффективнее. Одним хуком справа зацепил сразу двоих, и они упали. Командир вскинул автомат, попытался выстрелить, но я заткнул дуло дубовой ладонью. Было больно, но ствол автомата взорвался, а осколки порвали руку гнома. Тут даже его собственный артефакт не спас. Он завопил от боли и упал на спину.
Двое вдруг выпили какие-то зелья, отчего их кожа покраснела, а глаза выпучились. Берсерки? Слыхал про таких у гномов, но никогда не видел. Они с утроенной силой набросились на меня. Их удары оказались очень меткими и чувствительными, а рост — преимуществом. Один поднырнул под хук слева и врезался лбом в колено. Его сразу прострелила дикая боль, и я присел. Второй подскочил справа и дал мне в челюсть. В ушах зазвенело.
Вот гады! Отмахнулся от того, что был справа. Он отлетел в решётку и погнул её, застряв ненадолго. Второй уже замахнулся для удара, и я встретил его кулак морёным лбом. Его предплечье хрустнуло и выгнулось под неестественным углом. Но гвардеец этого даже не заметил и замахнулся второй рукой.
В этот же момент из решётки выкарабкался второй враг. И тут же прыгнул на меня. Я дёрнул его за бороду и подставил под кулак товарища. Для гнома удар оказался столь мощным, что его башку и шлем пробило насквозь. Берсерк скинул труп, как порванную перчатку. Но этих секунд мне хватило, чтобы его самого схватить за шею и оторвать голову. В буквальном смысле.
— Ах ты, мразь! — заорал их командир. Он встал с пола, ещё трое оставшихся гномов тоже. Их лица были залиты кровью.
Командир вытащил склянку с оранжевым содержимым, зубами вырвал пробку, выплюнул и одним глотком выпил зелье.
— За Гилленмор! — прокричал он и обнял мою ногу. Вцепился так, будто видел в ней единственный путь к спасению.
Сперва я не понял, что происходит, но затем гном начал расти в плечах и вообще раздуваться. Похоже, он вот-вот рванёт! Я схватил его одновременно и за пояс, и за шкирку и отодрал от ноги.
— А-р-р-р! — рычал он, хватаясь за штанину брюк.
Оторвал её вместе с гномом и кинул в дыру в полу. Он с рёвом улетел вниз, а через секунду кабину качнуло от взрыва. Ни фига себе, камикадзе!
— О чём ты думал, дебил? — произнёс я.
Взглянул на оставшихся троих гвардейцев. Их бороды встали дыбом, а взгляд остекленел.
— Ну что, будем прощения вымаливать или сражаться, а, братцы? — я широко расставил ноги, готовый к драке.
А они продолжили смотреть на меня, но не в глаза, а на уровень пониже пояса.
— Нет, нет, нет! А-а-а! — отчаянно завопил ближайший гном. По бледным щекам его покатились крупные слёзы. Вдруг он зажмурился и побежал, но мимо меня, и сиганул прямо в дыру!
— Я не могу так жить! — прокричал второй и повторил трюк. .
Третий просто плакал навзрыд, забившись в угол и обняв колени.
Странно, я думал, драться будем, а они… Но тут я перевёл взгляд вниз…
— Оу!
Дело в том, что перед каждой дракой своё достоинство я делаю дубовым. Ну, чтобы не поранили самое важное. И сейчас между ног из порванной штанины свесился он. Большой и чёрный, потому что с недавних пор Инсект у меня Морёный дуб.
Неловко вышло. Я отозвал на секунду Инсект и переложил Дубова-младшего в другую штанину. Придётся так походить, пока не раздобуду новые штаны. Или набедренную повязку. Вот Лакросса-то оценит. Надеюсь, однажды моя кожаная флейта её не испугает.
Лифт продолжил подниматься, а гном — скулить. Не знаю, сколько нам с Мортоном кузниц удалось спасти. Многие были разрушены и до сих пор коптили чёрным дымом. Местами обвалился потолок, похоронив под собой огромные площади зала. Света стало меньше, Кузни Гилленмора погрузились в сумерки. Наверно, можно всё восстановить, но сколько времени это займёт?
Кабина въехала внутрь скалы, почти лишив нас света. Горела только одначудом уцелевшая лампочка. Вскоре лифт замедлил ход, скрипя тормозами, остановился в просторном помещении, залитом ярким светом. Дзынькнул звонок, и решётка открылась. А на меня уставилось два десятка пар глаз.
Полторы дюжины вооружённых до зубов гвардейцев, незнакомый мне жрец и упитанный гном в деловом костюме, лакированных ботинках, напомаженной причёской и с красивой русой бородой, заплетённой в три аккуратные косички.
Помещение, в которое приехал лифт, оказалось очень обширным. Длинный и широкий зал с белыми колоннами, диванчиками, инсталляциями в виде клумб и кустиков, даже небольшой фонтан имелся в центре. Стены — мрамор, по цвету и структуре похожий на дерево. На полу длинный красный ковёр, а плитки тёмные с золотыми прожилками. Стильно и красиво. Если бы не встречающая делегация…
Жрец с одной косичкой в чёрной бороде и парчовых огненных одеждах бросил взгляд на заляпанные кровью стены и трупы гвардейцев. Он сразу всё понял и коротко бросил:
— Убейте его. А затем взорвите кузницы.
Гвардейцы вскинули автоматы и направили на меня, а толстый гном в костюме бросился бежать в другой конец зала, пыхтя и отдуваясь. Там виднелась широкая двойная лестница с изогнутыми пролётами. Она к массивным дверям на уровне второго этажа.
По пути наверх я успел немного осмотреть тела гномов и и собрал несколько бомб и алхимических зелий. Выскакивая из лифта, сразу бросил одно в толпу, и оно взорвалось зловонным зелёным облаком. Кто-то успел зажать нос и рот и выбежать, а кто-то нет. И теперь отчаянно блевал. Боже, что за бесчеловечное зелье! Впрочем, эти гады пытались подорвать своих же соотечественников, так что так им и надо.
Я забежал за колонну, и на неё тут же обрушились пули, выбивая огромные куски кладки. Жрец издалека наблюдал за дракой. А я выдернул чеку из бомбы и швырнул не глядя. Грохнул взрыв, осколки прострочили мелкие отверстия в стене напротив. Раздались крики боли. Значит, попал.
Пока пыль не осела, побежал мимо, кидая зелье. Швырнул его так, чтобы оно разбилось об потолок, и на головы гномам рухнул огненный дождь. Капли горящей кислоты падали им на макушки и за шиворот и прожигали всё насквозь. Спаслись только те, у кого были защитные артефакты. Но у них энергии осталось ненадолго.
Опять спрятался за колонной. Оставшиеся гвардейцы действовали осторожнее. Они стреляли по очереди, одновременно обходя меня с боков. Я понял это по звукам. Действовали по двое. Пока один перезаряжался, стрелял второй. Зараза. Так они скоро обойдут колонну и изрешетят меня пулями. Впрочем, от укрытия уже остались рожки да ножки, и периодически пули царапали выпирающие плечи. Даже Инсект не спасал, потому что враги били только артефактными.
Залез в поясную сумку и вытащил коробочку с кристаллами молний.
— Лучше сдайся и умрёшь быстро! — крикнул один из гвардейцев.
— А вы не сдавайтесь и умрёте ещё быстрее! — ответил им, достав один кристалл и убрав шкатулку.
Тут же к ногам упала бомба. Без чеки. Выкуривают меня, твари!
Я схватил её, сжал в дубовой ладони и дал взорваться. Больно, но не смертельно. Шрапнельные осколки выкинул на пол. Затем выглянул из-за остатков колонны. Судя по ошарашенным взглядам гномов, увидеть меня целым и почти невредимым они не ожидали.
А затем я направил на них руку с кристаллом и лопнул его. Между палец забегали разряды и через миг сорвались вперёд. Двоих молния поджарила сразу. От них даже дымок пошёл. Остальные вовремя бросились врассыпную, и заряд ослаб, долетев до них. Артефакты поглотили молнию и рассыпались.
У ближайшего поднял короткий пулемёт, пальцем согнул спусковую скобу, впечатав крючок внутрь оружия. Пули полетели в живых врагов. Касаясь их брони, светящейся от вливаемой маны, они взрывались огненными цветками, оставляя жжённые дыры. Врезались в стены и крошили колонны.
Через несколько секунд лента с патронами кончилась. Правда, и враги тоже кончились. Те, кому повезло пережить цепную молнию, умерли, разорванные пулемётом на части. Другие, кого зацепило зловонной бомбой, блевали уже кровью. Им недолго осталось.
— Похвально, очень похвально, — похлопал в ладоши жрец. Он поднялся из-за порванного в клочья дивана. — Но вам всё равно конец, господин Дубов.
— Откуда ты знаешь моё имя?
— Да ладно вам… — махнул рукой жрец. — Уже все его знают. Ваша слава идёт впереди вас. Но здесь ваша история закончится.
— Ага, и ты, видимо, точку в ней поставишь.
— Возможно. Скоро сюда прибудут ещё гвардейцы. В гораздо большем количестве. Сдайтесь, господин Дубов, и вас ждёт быстрая безболезненная смерть.
— Бегу и падаю. Я только что завалил полсотни этих гвардейцев, и ты всерьёз думаешь, что ещё полсотни меня остановят? Очень самонадеянно.
— Отлично, тогда я сам прикончу тебя, драный огр!
Жрец раскинул руки в стороны и поднялся в воздух. Пол под ним вспучился и покрылся трещинами, которые поползли ко мне. Из них вырывался огонь, и он плавил даже камень.
Видали и похуже.
Я подскочил к гному, голова которого как раз поднялась до уровня моей груди, и, схватив за грудки, влил ему в глотку зелье. Точно такое же, которое выпил командир гвардейцев в лифте несколько минут назад.
Жрец упал на пол и засучил руками.
— Ты… ты чё сделал-то? Что ты мне подсунул?! — вопил он.
— Это тебе за Кузницы Гилленмора, гад, — процедил ему в лицо.
И тут гном начал раздуваться, как кожаный мяч. Тогда я пинком отправил этот шарик в сторону выходов. Помимо лифта, там было ещё несколько дверей. Жрец сочно взорвался, сломав пару соседних колонн и обрушив стену. Теперь, если кто-то и пойдёт сюда, то сперва ему придется разобрать завал. А я двинулся к лестнице.
Слева и справа вдоль стен шли два плавно изгибающихся пролёта. Они огибали небольшой фонтан с писающим гномом и объединялись наверху в большой балкон. Какая безвкусица.
Я поднялся наверх и выбил двери. Железные, кстати. Но замок в них выполнял скорее декоративную функцию.
Кабинет оказался очень просторный и богато обставленный. На стенах висели картины с гномами в вычурных костюмах, возвышались постаменты с вульгарными статуями, пол и стены были обиты красным войлоком, а с потолка свисала хрустальная люстра. Одна из картины, самая большая, изображала того самого толстого гнома, который встретил меня в холле, а потом убежал.
Только на портрете он был худее, моложе и мужественнее. Я бы сказал, что кабинет больше подходил какому-нибудь князю. Судя по всему, почти так оно и было. На экскурсии упоминали Принципала, самого главного над Кузницами Гилленмора. Полагаю, толстый коротышка им и был.
У противоположной стены стоял большой деревянный стол. Он сразу приковал мой взгляд. Это первая за несколько дней вещь из дерева, которую я увидел. Не думал, что так соскучусь по обычной мебели. Судя по текстуре, стол дубовый. Упитанное лицо Принципала выглянуло сбоку. Увидев меня, он встал, подняв вверх руки, отчего показались потные подмышки.
— Прошу вас, господин, спасите меня!
— Спасти тебя?
— Да! Клянусь, это всё дело рук жрецов. Они словно с ума сошли! Они взяли меня в заложники и использовали…
Я не дал ему договорить. Показал на огромную россыпь драгоценных камней на столе.
— Это тоже жрецы?
Принципал посмотрел туда маленькими свинячьими глазками и сглотнул.
— Это не то, о чём вы думаете, господин…
Я прошёл и сел в маленькое кресло. Оно жалобно скрипнуло подо мной, но не сломалось. Правда впилось в задницу, потому что было рассчитано на гнома, но я малость подустал, так что мне было плевать. Просто хотел пощупать дерево, что сразу же и сделал, положив ладонь на стол и погладив его. Забавно, но внутри ещё теплилась какая-то энергия, которую мёртвое дерево передавало мне. Я молча поблагодарил его.
— А я всё думал, — заговорил, ни к кому особо не обращаясь. — Как они всё это устроили? Такая диверсия требует тщательной подготовки и как минимум одной высокопоставленной крысы.
Я поднял тяжёлый взгляд на гнома. Он попятился, споткнулся о выступ на полу и упал. Пополз спиной вперёд, не сводя с меня испуганных глаз. Его подбородок задрожал, а лоб покрылся потом.
— Сами жрецы не имели доступа к Кузницам. Могли не знать, что взрывать, чтобы причинить максимальный ущерб…
— Клянусь, я тут не причём!
— Мортона я исключил сразу, как только он бросился спасать установки. Про себя он даже не думал. Корстона я тоже вычеркнул. Он просто трус и сразу бросился бежать. Если бы знал о взрывах, то вообще не сунулся в Кузни. Остался только один человек, который имел самый высокий доступ и знание работы установок.
— Это не я…
— Ты. Больше некому.
— Да что ты знаешь о том, как провести всю жизнь под землёй?! — вдруг в отчаянии завопил трус. — Солнце — самая прекрасная вещь на свете, что я видел!
— Ах ты маленький, эгоистичный ублюдок…
Я встал и пошёл к нему. Вдруг услышал шум, который затем превратился в топот сотни ног. Гном быстро вскочил и бросился к двери. Он распахнул её, выбежал на балкон, крича:
— Это Дубов, это всё Дубов! Спасите ме…
Договорить ему не дали. Я видел, как трясётся его пухлое тело и рвётся дорогой костюм. Пули одна за другой пронзали трусливого засранца.
Ну вот. Значит, план, где я использую его как заложника, провалился.

Поделится в соц.сетях