Глава 1
Послепраздничное утро началось со взрыва. По крайней мере на то походило. Дом содрогнулся весьма ощутимо.
Я открыл глаза и прислушался.
— Зааааавтрак, — донесся невозмутимый голос Прохора.
Значит всё в порядке. Было бы странно, если бы на нас напали, а слуга подавал бы еду. Хотя... Для нашего дома не так и странно.
Так как другого шума или криков не последовало, я спокойно поднялся, принял душ и только потом вышел в столовую.
Патриарх читал свежую прессу, ничем не выдавая беспокойство. Тимофей подремывал на стуле, мы с ним ушли позже всех, обсуждая тысячи важных вещей. От учебы в академии и способов избежать внимания к теневику до непостижимой женской души, естественно.
Я налил себе кофе из кофейника, стоящего на отдельном столике. Мою страсть к этому напитку постепенно разделили все. И теперь утром Прохор подавал его на несколько человек. По случаю приобрел поднос-амулет, поддерживающий напиток в горячем и свежем виде пару часов.
На вопрос отчего он не попросил меня изготовить подобный артефакт, старик пожал плечами и сказал, что негоже такой ерундой заниматься.
Впрочем, я был с ним в чём-то согласен. При желании, можно уйму вещей зачарованных сделать. Но тогда только ими и придется заниматься. Так что действительно, многое проще купить.
— И что случилось? — всё же поинтересовался я после первого глотка.
— А? — Лука Иванович оторвался от чтения и непонимающе посмотрел на меня. — Что случилось?
— Что взорвалось? — уточнил я.
Выдержка у домашних, безусловно, железная. Но хотелось быть в курсе происходящего.
— Ах, это, — поморщился дед. — Митрофан Аникеевич пушку проверял. По какой-то причине ему вдруг показалось, что та не работает. Не волнуйся, я поставил воздушную стену, и соседей мы не потревожили.
Похоже, и мне стоило поставить звуковую защиту вокруг своей спальни. Будильник славный, но слишком специфический.
— Ты поставил воздушную стену? — вдруг дошли до меня его слова.
— Да, — счастливо улыбнулся патриарх. — Недуг отступил, Саша. Совсем. Конечно, сил пока у меня ещё не так много, как прежде. Но Бажен Владиславович заверил меня, что восстановлюсь я скоро. Так что по возвращении — сразу к работе!
— Это прекрасная новость! — обрадованно воскликнул я.
Рыжий от громкого звука проснулся и свалился со стула. Тут же подскочил и густо покраснел. Мы с дедом сделали вид, что ничего не произошло.
Раздался грохот сервировочной тележки, но перед этим в столовую забежал Гордей, сообщил восхищенно: «Вот бахнуло, а?», стремительно уселся за стол и деловито заправил салфетку за ворот.
Прохор, судя по всему, решил накормить патриарха перед поездкой так, чтобы на всё время отсутствия хватило. Поэтому подал всё самое лучшее и любимое.
Стол наполнялся восхитительными блюдами. Сырники с густой сметаной, медом и вареньем. Тонкие блинчики, блестящие от масла, с многообразием начинок — от мясных до сладких. Скворчащая глазунья прямо в сковороде, посыпанная молодым зеленым лучком. Томленая в горшочках пшенная каша, заправленная сиропом, орехами и сухофруктами. Шоколадные оладушки со взбитыми сливками. И даже какое-то диковинное суфле из козьего сыра.
Уж не говоря про пирог с яблоками, посыпанный корицей и сахарной пудрой.
— Прохор, — задумчиво протянул Лука Иванович, разглядывая всё это богатство. — Ты вообще спал сегодня?
— Ну дык, — хмыкнул тот. — Пару часов прикорнул, не сумневайтесь. Как же без хорошей трапезы на дорожку-то?
— После такой трапезы меня на эту дорожку выкатывать нужно будет, — по-доброму проворчал дед,
— А то ж! — принял за похвалу слуга.
Он выкатил тележку, напоследок пообещав:
— Там ещё из лавки Малинина свежий торт привезли! Щас подам!
Мы дружно вздрогнули, но мужественно взялись за завтрак. Патриарх вдруг рассмеялся и странно взглянул на меня.
— Сочувствую, Александр.
Я сначала не понял, о чём он. Но дошло до меня быстро. За неимением Луки Ивановича всё свое гастрономическое внимание Прохор перенесет на меня. Так-то он больше деда потчевал, теперь же я останусь наедине с неизбежной заботой.
Тут либо срочно расширять список обитателей, либо придумывать какой-то более простой способ не объедаться. Например, серьезно поговорить со стариком. Шансов на понимание было мало, но попробовать стоило.
Завтракали мы долго. Пришлось попробовать весь ассортимент, чтобы не расстраивать Прохора. Тот, как наседка, порхал вокруг и подкладывал добавки.
Чтобы избежать последствий, я всё же прибег к магии жизни. Чуть ускорил и облегчил процесс переваривания. Для всех едоков, конечно же.
После этого начались суматошные сборы. Несмотря на то, что багаж был собран ещё вчера, естественно, оказалось, что что-то забыли. Поэтому пересобирали заново, заставив деда прилично понервничать.
Все провожали патриарха до ворот. Дух предка даже сделал вид, что слезу утирает. Я грозно взглянул на него, намекая на устроенную утром демонстрацию, но тот изобразил абсолютное непонимание.
Ладно, пусть забавляется, лишь бы каждое утро не бахал.
Я же отвез деда на вокзал. Лука Иванович не пожелал пышных проводов, не любил он церемонии и долгие прощания. Но на моё сопровождение согласился.
Всю дорогу он молчал и вздыхал. Нервничал. Всё-таки не шутка, первое совместное путешествие с графиней и намерение сделать предложение. В этом никакие годы не помогут. Любовь и сопутствующие ей переживания времени неподвластны.
Я незаметно поглядывал на деда и улыбался. Справится. Да и Нина Федоровна не из взбалмошных дам, сумеет обойти острые углы.
Вокзал встретил нас обычным шумом, гамом, гудками и клубами белого дыма, исторгаемыми паровозами. Дань традициям больше, чем необходимость. Но и в случае отказа магии такой транспорт будет в состоянии передвигаться.
Носильщики доставили багаж в вагон, а мы стояли на перроне и оба молчали.
Графиня уже давно была на месте, мы лишь поздоровались и обменялись обычными любезностями.
— Ну, вот так, Саша, — растерянно произнес дед, обводя жестом сверкающий вагон первого класса. — Скоро поедем, ты уж иди, наверное...
— Всё будет хорошо, — пообещал я и крепко обнял его.
Заодно и подпитал магией жизни. Немного уверенности в себе не помешает. А то от паники наделает глупостей и потом корить себя будет. Варягина наверняка простит патриарха в силу своей мудрости. Но зато тот не простит себя.
Лука Иванович бодро забрался по ступеням, махнул на прощание и скрылся.
Почти сразу же раздался протяжный гудок, служащие поторапливали пассажиров, а между ними носились мальчишки-разносчики, перекрикивая шум и предлагая свои нехитрые товары вроде сладостей и книг.
На какое-то мгновение меня охватила ностальгия. Вскочить бы тоже в вагон и умчаться далеко-далеко. Под стук колес попивать горячий чай и наблюдать в окно за проносящимися лесами, полями и городками.
Романтика путешествий так завораживает.
Я отогнал от себя этот эффект «провожающих». Когда уезжаешь сам, это совсем иное чувство. Предвкушение будущих событий в новом месте и с новыми людьми. Тут же кажется, словно ты всё это упускаешь.
Но был рад своему городу и дому. И за Луку Ивановича был рад, что он нашел счастье и отправлялся укреплять его.
Не о чём сожалеть, это точно.
Поезд вздрогнул, скрипнули вагоны, и состав тронулся с места, унося своих пассажиров на далекий юг.
Я ещё долго стоял на перроне и смотрел вдаль. Раздумывал о дальнейших планах. Вокзальная суета приободрила меня и заразила жаждой деятельности.
Поэтому я решил не откладывать визит к Зотову и навестить его прямо сейчас.
На моё сообщение граф ответил моментально. Заверил, что будет ожидать и прислал адрес. Впрочем тот не был тайной. Местонахождение охотничьих угодий, одних из любимых императором, знали все.
Собственно, это всё, что было доподлинно известно о Зотове. Его огромные владения, раскинувшиеся на север от столицы, — единственное, что вызывало пересуды в обществе. Уж слишком лакомым куском это казалось для некоторых.
Я прикинул по времени. До вечера должен управиться и вернуться. Дорога была относительно близкая. Пара часов вдоль залива, а затем углубиться восточнее. Если проехать ещё немного, можно было добраться и до нашей деревни. Если там были дороги, конечно же.
Император отличался страстью к охоте. При этом было известно его осуждающее отношение к банальному загону дичи на потеху. Правитель любил именно настоящую охоту, строго в сезон и лишь при наличии избытка хищников. Никакого огнестрельного оружия и боевой магии, всё происходило по старинке. С загонщиками, псами, конями и кинжалами.
Поэтому угодий по всей империи было немало. Возле одной столицы их было пять. В том числе и принадлежащее Зотову.
Я не был поклонником охоты. Приходилось заниматься при нужде. В те времена, когда мы отправлялись в дальние походы, провизию добывали в том числе в лесах и степях. Но я понимал азарт этого занятия. Момент столкновения с истинной опасностью, момент победы или поражения. Одолеть дикого зверя — такое увлекало многих, таков уж инстинкт.
В Вознесенском тоже были охотники. Ходили на кабана и лося. С разрешения хозяина горы, естественно. Именно он, а теперь леший, позволяли охотиться, если было много диких зверей в лесах.
Насколько я сумел выяснить, зверья во владениях Зотова было предостаточно. Обширная территория, богатая природой и почти не освоенная человеком.
Я мчался вдоль сияющего моря, открыв окна и позволяя ветру буянить внутри салона. Иногда мимо проплывали поместья и деревни. Места тут были потрясающие, пусть в непогоду и суровые. Воздушная стихия гнула стволы деревьев, пригибая к земле.
Помимо величественных гор меня всегда тянуло к морю. Пусть моим домом стала равнина, исчерченная реками и болотами. Да и море тут было неласковым. Но это место стало родным так давно, что я не желал иного.
Как и тогда, сейчас я просто восхищался береговой линией и густыми кронами хвойных, от которых доносился ни с чем не сравнимый аромат. От него кружилась голова и хотелось ещё придавить педаль газа.
«Лесснер» послушно шуршал шинами по идеальному покрытию трассы до самого поворота к угодьям. И за ним мне пришлось ехать аккуратнее.
По бокам от дороги раскинулись деревушки с большими пастбищами. Совсем крохотные, не больше десятка домов. Но зато поля тянулись на километры вдаль, до темной линии леса.
Я был заворожен этой пасторальной картинкой и чуть не проехал мимо поместья графа. За низкой кованой оградой белел великолепный дом. Настоящий дворец, среди лугов и рощ смотрящийся довольно необычно.
Хотя, учитывая посещение персон царских кровей, было логично. Принимать императора в лачуге не каждый осмелится.
Ворота открылись, едва я подъехал. Я оставил автомобиль на расчищенной для этого большой площадке и прогулялся до здания пешком.
Чуть поодаль виднелись хозяйственные строения и конюшни. За ними просторный выгон и ограждения скотного двора. Зотов тоже держал разнообразную скотину, судя по доносящимся звукам блеяния и мычания. Где-то далеко надрывался петух.
Это создавало ещё больший контраст со дворцом. Да и не ожидал я такого от мрачного графа.
Представив, как он лично собирает свежие яйца в курятниках поутру, я улыбнулся. Ну а что, всякое возможно. Мир умеет удивлять.
Хозяин встречал меня на пороге. Одет он был подобающе окружающему — в простую добротную одежду и высокие сапоги, уже заляпанные грязью.
— Александр Лукич! — даже голос его преобразился, став оживленнее и радостнее. — Рад скорой встрече. Простите меня за вид, только из конюшни вернулся. Не ожидал, что вы так быстро доберетесь. Как доехали?
— Прекрасно, благодарю. У вас тут чудесные места.
— Это верно, — польщенно улыбнулся Зотов. — Места тут почти заповедные. Земля плодородная, леса богаты и щедры. Да и озера наши рыбой славятся.
Я лишь поражался, насколько же он сейчас был не похож на того человека, с которым я говорил в городе. Зачем ему там угрюмый особняк, когда здесь он прямо-таки расцветает?
— Прошу на веранду, там для нас уже подготовили стол, — Зотов сделал приглашающий жест. — А я пока, с вашего позволения, переоденусь.
Веранда пристроилась с другой стороны дома и могла вместить довольно много людей. Сейчас тут стоял лишь один стол и пара стульев. Над ними натянули шатер от палящего солнца. Ветер трепал его пологи.
Вид отсюда открывался шикарный.
Вдали блестела гладь озера, по краям от него колыхались верхушки деревьев, а ещё дальше начиналась дремучая чаща. На лугу, который находился между домом и озером, мирно паслись лошади, пощипывая травку.
Жужжали стрекозы, чирикали птички — красота!
На столе стоял самовар и, к моей радости, турка. А так же нехитрые лакомства — пряники, сушки, баранки и крученые булочки с маком. Горшочки с медом и вареньями были прикрыты расшитыми полотенцами. Над вазой с полевыми цветами усердно шумели пчелы.
Зотов не заставил себя долго ждать и скоро пришел. С видимым удовольствием сел, протянул ноги и гордо оглядел свои владения.
— Чудесно у вас тут, — повторил я искренний комплимент.
— Была бы моя воля, не возвращался бы в город, — признался граф и осекся, виновато улыбнувшись. — Ну да неважно. Обязательства нужно выполнять. Не хочу вас нагружать ненужными подробностями. Угощайтесь, ваше сиятельство. Из собственной пекарни всё, свежее.
А вот я бы как раз послушал подробности его обязательств. Интуиция подсказывала мне, что там и кроется объяснение как его странного поведения, так и заточения дочери.
Но всему своё время. Выясню.
Я взял пряник и откусил. Волшебно! От души похвалил и выслушал благодарности. Зотова я не торопил, уж больно мне его перемена понравилась. Эдакий помещик, довольный размеренной сельской жизнью. Если не оборачиваться на дворец, то образ весьма подходящий.
— Не стану вас мучить долгими беседами, — наконец сказал мужчина. — Вижу, что вам тут нравится, но злоупотреблять вашим вниманием не буду. Как вы, полагаю, знаете, я являюсь обер-егермейстером императорского двора.
Этого я не знал, но кивнул. Один из первых придворных чинов, вот тебе и скромный граф, живущий в сомнительном районе столицы. Впрочем, его владения, их состояние и само поместье уже выдавало его обеспеченность.
Факт о его дочери стал ещё необычнее, учитывая приближенность к императору.
— Чин мой обязывает следить за состоянием угодий и обеспечивать необходимой информацией в должное время, — объяснил он. — Пусть в подчинении у меня не так много людей, как может показаться. Егерей в здешних местах немного, но они справляются. Справлялись, если быть точнее.
Я не очень разбирался в его роде деятельности. Но предполагал, что людей в подобном должно быть задействовано много. Ведь охота такого уровня — целое событие, с соответствующей подготовкой и обслуживанием.
Ну, насколько я об этом знал. В памяти молодого графа была какая-то несуразица, наполненная отрывочными сведениями и байками. В основном из далеко прошлого, не относящегося к реальности.
Вспомнилась только легенда про одного из правителей, который устраивал из охоты многодневный праздник, куда съезжались со всей империи и из-за её пределов. До нескольких недель могло длиться мероприятие, и к концу все уже забывали, для чего собрались. Трофеев оттуда почти не привозили. Ну кроме головной боли и прочих, менее приличных, заболеваний...
Но нынешний император вроде таким не отличался.
Зотов заметил моё замешательство и спросил:
— Что вы знаете про предстоящую императорскую охоту, Александр Лукич?
— Признаюсь, Алексей Романович, не так уж и много.
— Что же, с вашего позволения, я посвящу вас в эту тему. Потому что мои затруднения с этим непосредственно связаны.
— Слушаю вас внимательно.
Так это связано с императорской охотой? Интересно...

Поделится в соц.сетях